Джеффри не придавал своим словам большого значения, но они родили в Джоанне дурное предчувствие. Переведя дыхание, она перестала плакать. Джеффри не заметил этого, поддавшись угрызениям совести: обвинил дядю Джона без веской на то причины. Джеффри знал, что Джон поступал глупейшим образом во многих отношениях, но не дошел бы до подобного вероломства. Если бы король намеревался овладеть Джоанной с помощью силы и хитрости, было бы идиотизмом посылать на это дело своих придворных. Возможно, его безумная гордыня и позволила бы ему поступить так с другой женщиной, но только не с Джоанной — невесткой его брата.
— Не думаю, что король как-то причастен к этому, — уже более спокойно сказала Джоанна, как бы подтверждая мысли Джеффри. — Мне кажется, эти негодяи задумали все так, чтобы я обвинила Джона и из страха к нему умолчала об этом или рассказала все тебе. Ты обрушился бы с обвинениями на своего дядю и навлек на себя его гнев.
— Возможно, все даже гораздо хуже. Может быть, они хотели таким способом оттолкнуть друг от друга Джона и моего отца. Боюсь, кому-то хочется посеять семена раздора, чтобы сбросить короля с трона.
Джоанна не стала оспаривать это предположение. Многим людям, да и самому Джону, быть может, и кажется, будто король никогда и не обладал большей властью. Но она-то знает, как обеспокоен граф Солсбери тем, что достаточно лишь одной искорки, чтобы воспламенить недовольных баронов и разжечь огонь гражданской войны.
В обычной ситуации Джоанна посчитала бы гражданскую войну вполне приемлемым средством, чтобы избавиться от Джона, но сейчас она еще не отошла от потрясения происшедшим. Будучи абсолютно уверенной в ненависти напавшего на нее человека, хотя и не понимая ее причин, она чувствовала, что за всем этим скрывалась еще какая-то цель. Джоанна всегда предпочитала честную игру. Если Брейбрук ненавидит ее, а она почти не сомневалась, что это был он, еще куда ни шло. Но, если его ненависть отражается на благополучии невинных людей, это не вписывается ни в какие рамки.
Ощущение свершившейся несправедливости вытеснило страх и отвращение Джоанны. Она не могла понять, как ее невинная шутка могла породить в ком-нибудь такую ненависть. Однако, если неприязнь к ней сочеталась с другоИ] более серьезной, целью, происшествие гораздо легче объяснить. Тот человек не сомневался, что она узнает его голос. поэтому и молчал.
Джоанна выпрямилась, глаза ее прояснились.
— Джеффри, какого дьявола мы сидим и разглагольствуем в то время, как ты истекаешь кровью? Ты хочешь, чтобы я осмотрела тебя здесь? Или пойдем в дом?
— А ты довольно быстро пришла в себя, не так ли?
— Да, ибо поняла, что ты прав. Я испугалась его ненависти: человек, испытывающий ко мне такую ненависть, — настоящий безумец. Но, возможно, тот, кто ненавидит меня, да и тебя тоже, понимает, что, причинив боль нам, можно навредить тем самым королю. А это уже отнюдь не безумие. Это коварство, и я испытываю только гнев, но не страх. Я знаю, как противодействовать этим мерзавцам. Но стоит ли беспокоиться об этом сейчас? Дай-ка я осмотрю твою рану.
Джоанна настояла, чтобы Джеффри поднялся с ней в дом, где она смогла бы зашить рану. Джеффри не спорил, но предложил ей идти первой. Он догонит ее через некоторое время.
Он распорядился, чтобы освободили его лодочников, которых по ошибке взяли в плен вместе с чужаками, и велел им позаботиться о двух лодках, пока он не решит, как поступить с чужим судном. Затем приказал спрятать пленников так, чтобы их вопли не беспокоили его и Джоанну, и выведать у них все, что им известно.
Когда Джоанна обработала его рану, он отправил послание своему отцу, и граф Солсбери и леди Эла немедленно прибыли в дом Джоанны. Они застали ее за вышиванием, а Джеффри — праздно развалившимся в мягком кресле. Лицо его было хмурым, голова и руки перевязаны кусками темной ткани.
— Ты ранен, мой мальчик, — мягко сказал граф, верно оценив настроение Джеффри.
— Слегка порезался, только и всего, — ответил Джеффри и показал отцу грубые маски. — Вот, посмотрите.
Граф Солсбери взглянул на Джоанну. Она кивнула и улыбнулась, как бы подтверждая, что рана Джеффри не опасна. Тогда граф перевел явно удовлетворенный взгляд на сына.
— Значит, ты не сможешь участвовать в турнире, — сказал он.
К его удивлению, Джеффри лишь многозначительно посмотрел на него.
— Можете не беспокоиться, что я вступлю в схватку с Брейбруком. Как раз он-то и не примет участия в турнире… Клянусь своей жизнью!
— Это был он? — встревожился граф Солсбери, имея в виду нападение на Джоанну. — Что ты с ним сделал?
— Ничего! — злобно усмехнулся Джеффри. — Но Брайан, похоже, откусил хорошенький кусочек от его задницы, и достаточно большой, чтобы какое-то время Брейбрук не смог сидеть в седле!
— Брайан? — Граф Солсбери посмотрел на пса, который, услышав свое имя, высунул язык и с невинным видом приветливо застучал хвостом по полу. — Да хватит ли этому созданию мужества, чтобы хотя бы своих блох выловить? — с недоверием спросил он, нарочно не назвав на этот раз кличку пса из боязни, что тот бросится к нему и начнет ластиться.
— Вы недооцениваете Брайана, — ревниво сказала Джоанна, слегка вздрогнув при воспоминании о случившемся. — Я едва удержала его, чтобы пес не разорвал Брейбруку глотку, если только это был действительно он.
— Брайан убил с помощью подобного приема одного из нападавших, — мрачно добавил Джеффри. — Никогда не видел, чтобы это проделывалось с такой быстротой. Ну да Бог с ним, лучше взгляните на эти одеяния.
Джеффри указал на беспорядочную кучу одежды, валявшейся на полу рядом с его креслом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164