Куда подевался щит Джеффри?! Эта загадка беспокоила Иэна. Даже если бы щит сорвали с руки, чтобы без труда снять с тела все ценное, он лежал бы рядом с обнаженным трупом. Мародеры часто были настолько озлоблены, что уродовали тела. Но они никогда не нашли бы применения щиту. Кольчугу и оружие можно было продать или даже переплавить в металл, но щит слишком громоздкий и тяжелый, чтобы его стоило тащить ради ничтожного количества металла. Многие обезображенные трупы опознавали по щитам, лежавшим рядом с ними.
Именно об этом Иэн и не рассказал Элинор. Если его маленькая, мучительная надежда, не позволявшая ему смириться со своим горем, когда-нибудь принесет безудержную радость, Элинор не сможет обвинить его в утаиваний этой Детали. Радость излечивает все.
Подошло время ужина, но никто из них даже не шелохнулся. Голод не беспокоил их. Длинный августовский вечер медленно сменила ночь.
В комнате уже было абсолютно темно, когда послышался слабый щелчок дверной щеколды. Иэн оглянулся и поднялся на ноги, положив руку на эфес меча. Но особа, пугливо подкравшаяся к двери, не могла быть опасной, по крайней мере, опасной физически.
— Леди Элинор?
— Я здесь. Кто это?
— Леди Элизабет.
Элинор приподнялась. Леди Элизабет входила в число фрейлин королевы. Она не была богатой наследницей, поэтому Джон выдал ее за своего тупого и грубого незаконнорожденного сына: так он дешево отделывался от своего отпрыска, а с девушкой намеревался позабавиться сам. Лишение собственности и унижение ее достоинства не озлобили леди Элизабет, которая с радостью готова была отдаться и королю, и любому другому предлагавшему себя мужчине. Она не отличалась особыми достоинствами, если не считать ее неиссякаемого добродушия, а также, согласно общему мнению, исключительной страстности и изобретательности в любовных играх. Не без смеха поговаривали, что она даже мужа обслуживает в неизменно хорошем расположении духа, хотя и не вполне уверена, кто же на самом деле ее муж. Но «добродетели» леди Элизабет — ее личное дело, и леди Элинор ничего не имела против женщины, раз та не могла стать причиной для ревности самой леди Элинор. Элизабет, возможно, и бросала в сторону Иэна похотливые взгляды, но, безусловно, не могла соблазнить его.
— Очень сожалею… — неуверенно произнесла Элинор, — но я не могу прийти сейчас к королеве. Я… Передайте ей, пожалуйста, что я больна.
Элинор решила, что леди Элизабет могла искать ее только по распоряжению Изабеллы. Но молодая дама покачала головой.
— Я пришла не по поручению королевы… О, конечно, от нее, но не для того, чтобы вызвать вас к ней. Я… я должна поговорить с вами, леди Элинор.
Голос леди Элизабет дрожит. Не потеряла ли и она кого-нибудь? Судя по тому, что о ней говорят, она не может отличить одного мужчину от другого, но сплетни при дворе Изабеллы не всегда оказываются правдой…
Элинор встала с кровати и нащупала на столе кремень и трут.
— Конечно, — сказала она.
Возможно, у этой шлюхи есть сердце? Или это только кажется? Сейчас Элинор отнеслась бы по-доброму даже к самому дьяволу, если бы он пребывал в горе.
— Позвольте мне зажечь свечи. Не волнуйтесь. Иэн здесь, но он уйдет, если…
— Нет… право, я не знаю… Мне нужно кое-что рассказать вам… полагаю, что это очень опасно… очень… О Боже! Я знаю, что вы не выдадите меня, леди Элинор, но… но лорд Иэн…
— Для кого опасно, леди Элизабет? — тихо спросил Иэн.
— Для меня! О Боже! Мне следовало бы помалкивать, да… Теперь это не имеет значения, и все же… а если это не так? Понимаете, он был так добр… Он никогда… И он всегда относился ко мне с уважением, даже после того…
— Поверьте: если это так опасно для вас, я не выдам вас ни при каких обстоятельствах, — поклялся Иэн.
Если бы сейчас он мог смеяться, то и посмеялся бы над этой глупой курочкой, считающей, будто она может интересовать его настолько, что он станет рассказывать о ней всякие небылицы.
— О, я знаю, что вы не сделаете этого намеренно, но вы очень рассердитесь, вот увидите… все станет ясно по вашему виду… ведь джентльмены… большинство джентльменов… не умеют скрывать такие вещи, и тогда она захочет узнать, откуда вам стало известно об этом. Она очень глупа, гораздо глупее меня, но там была только я, поскольку она отослала своих служанок. Она думала, что мне понравится это… Решила, что я разозлилась, потому что он остановился… Но я все понимала. Она устроила это шутки ради. У нас нет ничего общего… только склонности… И я показывала ему… показывала, к чему прикасаться и как…
— Простите меня, леди Элизабет, — осторожно сказала Элинор, — но вы начали с середины. Мы не знаем даже, кто «он» и кто такая «она». Присаживайтесь, пожалуйста. Если вы считаете, что Иэну не следует оставаться, он уйдет.
— Но лорд Иэн должен знать… Только он может… конечно, если…
Это может продолжаться целую ночь! Иэн взглянул на Элинор и заметил, что, несмотря на ее ужасную бледность, дело идет к лучшему. Обморок может повториться, вероятнее всего, так и будет, но не в ближайшее время и не сейчас, когда внимание Элинор занимает леди Элизабет.
— Я ухожу, — решительно заявил Иэн и направился к двери. — Если я чем-то смогу помочь, леди Элизабет, моя жена скажет мне об этом. Так я мог бы всегда, положа руку на сердце, отвечать, что вы со мной ни о чем не говорили, и все будет хорошо.
Конечно, это лучше всего. Теперь ей не будет мешать необыкновенная красота Иэна, которая пугает и приводит ее в замешательство. Леди Элизабет перешла к делу.
— Это касается лорда Джеффри, — прошептала она.
— Джеффри? — спросила Элинор дрожащим голосом, и глаза ее наполнились слезами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164