Он связан с лордом Ллевелином братскими узами… и очень любит его.
— Я понимаю это. Согласна, что ваше решение самое верное, но… О, матушка, вы действительно уверены, что между Ллевелином и королем начнется война? Ллевелин не совершил ничего такого, что обидело бы Джона! К тому же он женат на дочери короля…
— Разве обязательно что-нибудь совершать, дабы нанести королю Джону смертельную обиду? — резко спросила Элинор. — Джону достаточно убедиться в том, что Ллевелин обладает слишком большой властью. Но это несправедливо. Мне нравится Ллевелин и не нравится король — это голос сердца. По правде говоря, даже Иэн согласен, что на этот раз виноват не только Джон. Ллевелин подчинил себе почти весь Уэльс. Вне всяких сомнений, в дальнейшем он начнет мало-помалу теснить границы Англии, если не получит должного урока. Ллевелин — хороший лорд, и это еще больше усугубляет обстановку. Люди скорее и охотнее присягнут ему, нежели королю.
— Что худого, если бы Ллевелин правил Англией?
— Это невозможно! У него нет такого права. В нашей стране хватает порядочных людей, которые помешают ему, — граф Пемброкский, графы Солсбери и Арунденский, да и сам Иэн, несмотря на всю свою любовь к кровному брату. У Джона есть право на английский престол, а у Ллевелина — нет. Для хорошего человека, как я тебе часто говорила, понятия права и чести не имеют никакого отношения к тому, что лучше и проще. Иногда, по случайности, эти вещи совпадают — вот и все.
— Но вы ведь сами уговаривали Иэна поступать так, как лучше и проще. Разве нет?
— Ты сомневаешься в чести и доблести Иэна? — Карие глаза леди Элинор гневно сверкнули.
Джоанна, казалось, не заметила никакой опасности в неясных золотистых искорках, блеснувших в глазах матери. Она покачала головой:
— Нет, у меня и в мыслях не было подобного. Мне лишь интересно, насколько любовь способна так изменять человеческую природу.
Элинор помолчала, раздумывая над словами дочери, потом заговорила снова. Она нехотя согласилась с последним доводом дочери, хотя и поспешила добавить:
— Однако истинная любовь не допустит, чтобы ее объект шел по неверной дороге.
— И человек должен терзаться душой…
Снова зависло молчание. Элинор внимательно вглядывалась в лицо дочери, будто впервые уловила в нем нечто новое для себя, пугающее. Как правило, любовь и брак почти не связаны между собой. Мужчин и женщин соединяют брачными узами ради политических союзов, ради укрепления и воссоединения владений, ради обеспечения безопасности женщины, а если женщина обладает и правом наследования, да и ради средств к существованию для ее мужа. Дед и бабка Элинор, поженившиеся против своей воли, потом полюбили друг друга страстно и остались верны этому чувству всю свою долгую жизнь. Элинор воспитывалась ими в атмосфере настоящей любви, ведь ее родители погибли в кораблекрушении, когда ей едва исполнилось два года. Она видела радость истинного согласия. Видела она и боль: ссоры и слезы, а также страх, терзавший бабушку, когда дед отправлялся на войну. Однако, безрассудно смелая от природы, Элинор понимала, что боль — не такая уж и существенная плата за радость жизни.
Ей и в голову не приходило, что Джоанна может думать иначе. Джоанна не испытывала недостатка в храбрости — ни в малейшей степени. Подобно своему отцу, она обладала решительностью, отвагой и предельной выносливостью, унаследовала Джоанна и осторожность Саймона. Там, где Элинор неслась навстречу опасности сломя голову, с неудержимой решимостью стремясь к столкновению, Джоанна просто ждала, пока беда сама не подкрадется к ней. Она никогда не отступала перед трудностями, но и не искала неприятностей.
«Джоанна не хочет позволить любви завладеть ею», — думала Элинор. За этим стояла обыкновенная логика. Джоанна тоже выросла в доме, где всем правила любовь, но, возможно, она видела или помнила гораздо больше боли, чем радости. Девочке было восемь лет, когда ее отец серьезно заболел. Больше года она наблюдала, как Саймон умирает медленной смертью, а вместе с ним умирают и чувства матери. Затем Джоанна пережила первые бурные годы второго замужества своей матери. Элинор любила Иэна так же сильно и, возможно, с еще большей страстностью, чем Саймона, но Джоанна видела лишь их неспособность ужиться друг с другом и постоянный страх матери за жизнь отчима.
«И тем не менее Джоанне не укрыться от любви», — думала Элинор. Страстность, до поры до времени дремавшая в ней, была под стать ее огненным волосам. Элинор быстро отыскала глазами собаку. Только посмотрите, как легко ее дочь прониклась любовью к этому глупому животному, как крепко держится за эту любовь! Джоанна обладает сильным чувством справедливости и долга. Если бы мужчина был желанным, если бы он хорошо относился к ней, проявлял нежность и ласку, а самое главное, любил бы ее, она подарила бы ему свою любовь, как дарила ее Брайану.
«Возможно, любовь уже витает где-то рядом. Может быть, Брайан — всего лишь безобидная замена тому молодому человеку, что подарил Джоанне этого пса», — думала Элинор, наблюдая за дочерью, слегка прикрыв глаза. Это таит в себе и плохое, и хорошее. С одной стороны, уже взращенные семена любви гораздо быстрее принесут плоды цветущему древу, а с другой… Смутные догадки Джоанны о существовании этих семян и страх перед их плодами могли подтолкнуть девушку к отчаянному сопротивлению. В обоих случаях прийти к чему-то определенному пока невозможно. На все воля Божья.
— Единственный благородный путь — не высказывать излишней преданности ни одной из сторон, что Иэн и сделал, решившись уехать в Ирландию, — наконец сказала Элинор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164