— Где же он тогда?! — наконец воскликнул Тостиг и с трудом поднялся на ноги, будто собираясь, несмотря на свою немощь, тут же помчаться на поиски своего господина. — Если он не погиб в сражении, не бежал, не попал в плен ни живым, ни мертвым… где же он тогда?!
25.
Джеффри и сам хотел получить ответ на этот вопрос, как раз когда его задал Тостиг. Он смутно осознавал, что прошла уйма времени. Он, словно в тумане, вспоминал, как выл от боли, как бредил в лихорадке, и ему казалось, что эти мучения длились вечность. В дополнение ко всем пыткам здесь оказалась замешанной женщина, необъяснимым образом превращавшаяся из древней старухи в более молодое создание. Безобразная старуха, мучившая его, вселяла в него страх, испытываемый им некогда к королеве, а красавица — нет, Джеффри не считал ее прелестной и очень молодой — говорила с ним ласковым голосом и была добра к нему.
Женщина действительно существовала… но только, конечно, две разные женщины, говорившие с Джеффри в разное время. Между их посещениями он впадал в беспамятство или спал, так что ему казалось, что это одна женщина, каким-то чудом превращающаяся из пожилой дамы в молодую. По сути дела, Джеффри не знал, как часто появлялась та или иная женщина, приходили ли они вместе и сколько времени длились их визиты. Джеффри осознавал, что он скорее всего находится на грани смерти.
Он заснул мгновенно, как гаснет пламя затушенной свечи, и так же, вдруг, проснулся, когда его крепко сжали две пары сильных рук. Джеффри начал сопротивляться, инстинктивно, но безрезультатно вследствие своей слабости. Новый приступ усилившейся боли помог ему понять, что его держат так крепко, чтобы перевязать раны. Очевидно, пока его лихорадило, он, чувствуя боль, не в состоянии был уяснить, что перевязку делали для его же блага. Джеффри постарался успокоиться и лежал теперь неподвижно. Он лишь повернул голову, с любопытством рассматривая свою прислужницу. По-видимому, сначала его врачевала старая женщина, это с ней он связывал свои мучения. Но сейчас его ранами занималась не старуха, а молодая дама.
Хотя она наверняка поняла по изменению поведения Джеффри, что он пришел в сознание, женщина не подняла головы и не заговорила с ним, пока не закончила свое дело. Она пронзила Джеффри ледяным взглядом, ее лицо оставалось суровым. Он так и не понял, каких усилий ей все стоило, но, может быть, и к лучшему.
— Итак, вы снова пришли в чувство, — сказала она. — Теперь скажите, кто вы?
Потрясенный, Джеффри колебался с мгновение. В этой женщине олицетворялась для него сама доброта, но сейчас ни в поведении, ни в голосе дамы ничто не говорило о милосердии. На глаза Джеффри навернулись слезы, но он подавил их и ответил:
— Я — Джеффри Фиц-Вильям.
— В Англии, Франции, Бретани и Нормандии наберется больше десяти сотен Джеффри Фиц-Вильямов. Говорите правду: кем вы приходитесь Вильяму, графу Солсбери?
— Правду?! — воскликнул возмущенный Джеффри. — Я никогда не лгу в таких серьезных делах, не лгу, дабы не опозориться! Зачем мне лгать, если я горжусь этим? Вильям, граф Солсбери, приходится мне отцом.
— Значит, вы — наследник графа Солсбери!
Если бы у Джеффри было достаточно крови, она прилила бы к его лицу. Тем не менее он ответил, как мог, твердо:
— Я — его сын, но не наследник. Незаконнорожденный сын от леди Маргарет из Хемела.
Это обрадовало даму меньше. Она пристально посмотрела на Джеффри.
— В каких отношениях вы с вашим отцом?
Джеффри вдруг вспомнил: в последний раз он видел отца падающим с лошади. И причиной тому стал он сам! Он предупреждал графа, а тот, возможно, недослышал его и, решив, что сын скорее всего зовет на помощь, стал пробиваться к нему, позабыв о личной безопасности.
— Я убил его! — Из глаз Джеффри снова брызнули слезы. — Будь я проклят, что убил его!
— Вы не совершили ничего подобного. Граф Солсбери жив и здоров… гораздо здоровее вас, судя по тому, что я слышала. Он находится в плену в Париже.
— Жив? Он жив?!
— Да.
Женщина не стала повторять свой последний вопрос. В этом не было нужды. Бастард Джеффри или нет, его с графом Солсбери явно связывают тесные узы. Значит, юноша может вытянуть из отцовского кошелька сумму побольше выкупа за простого рыцаря. Она считала так с самого начала. Дядюшка ее супруга, доставивший Джеффри в замок, рассказывал ей, как реагировал граф Солсбери, когда его позвал Джеффри. Именно поэтому Луи де Бюсси и не убил молодого человека, который даже не защищался. В самый последний момент он повернул свой меч и плашмя ударил им в висок Джеффри.
Довершили все потеря крови и усталость. Когда Джеффри потерял сознание и начал выпадать из седла, его тут же подхватили. Меч он выронил раньше. Луи де Бюсси отстегнул щит Джеффри и бросил его на землю, поскольку тот мешал ему. К тому же он хотел скрыть имя человека, лежащего поперек его седельной луки. Де Бюсси не собирался бросать Джеффри в общий котел пленников и тем самым положить большую часть выкупа или даже весь выкуп за него в кошелек Филиппа.
По документам казначейства, Луи де Бюсси задолжал огромную сумму королю Франции. Он не считал этот долг справедливым, хотя и медленно гасил его из года в год, чтобы сохранить свои земли. Служил он Филиппу неохотно, всегда готовый уйти от этой своей обязанности, если представлялась возможность.
Луи не знал, кого он пленил. Что этот человек знатен, он понял по красивому коню, богатым доспехам, плащу и щиту. По реакции графа Солсбери Де Бюсси решил, что его пленник не безразличен брату короля Англии. Раз так, от подобного трофея Филипп Французский никогда не откажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164