Все хотели, чтобы девушка не чувствовала в праздник своего одиночества. Постоянно звенел смех, ибо за высоким столом сидели молодые люди одного возраста с Джоанной, да и сэр Ги ничем не омрачал их невинных развлечений. Несмотря на свои шестнадцать лет и подарки, как взрослой женщине, Джоанна снова превратилась в ребенка, целиком поглощенного только смешными выходками и глупыми шутками.
Когда веселье закончилось и двое молодых гостей попрощались с Джоанной, сэр Ги еще оставался в замке. Он рассказал девушке, что в Ирландии пока все спокойно, хотя ни граф Пемброкский, ни лорд Иэн не верят, что эту страну можно оставлять без присмотра. Однако есть надежда, что в конце концов эту землю удовлетворит правление Англии. К приятному удивлению графа Пемброкского и Иэна, Джон Грей, епископ Норвиджский, стал справедливым и энергичным священником, как только вышел из-под влияния короля. В сущности, в разуме норвиджскому епископу нельзя было отказать и раньше, как, впрочем, и в усердии. Не хватало ему лишь мужества противостоять человеку, которого он боялся. Если Джон не станет вмешиваться в дела Ирландии, Джон Грей отлично справится с управлением страны.
Продолжительное общение с сэром Ги имело как приятные стороны, так и недостатки. Джоанну весьма радовала его поддержка. В то же время, когда в январе Джеффри нанес Джоанне мимолетный визит, сэр Ги оказался как бы буфером между ними. Возможно, это случилось вследствие того, что им почти не представлялось возможности побыть одним. Да они и намеренно не искали ее, пока неистовое вожделение не стало причинять им страдания, хотя они относились друг к другу чисто по-дружески, смеялись и разговаривали, как и раньше.
К несчастью, присутствие сэра Ги лишило Джоанну лучшей ее отговорки, чтобы не появляться при дворе. Таким образом, когда в середине февраля от короля пришло приглашение посетить празднества Пасхи и присутствовать при посвящении принца Александра в рыцари, Джоанне ничего не оставалось, как подчиниться. Умышленно затягивая время, она послала к Джеффри гонца с сообщением об этом приглашении, чтобы он успел прибыть прежде, чем она будет готова к отъезду.
Послание Джоанны озадачило Джеффри. Он не возвращался ко двору с тех пор, как его попросили оставить его, но регулярно получал от отца все новости оттуда. Джеффри знал, что Александра должны возвести в рыцари, но не мог понять, почему Джоанну вызвали так рано и зачем вообще. Если бы вызвали Иэна, владевшего землями на севере, все объяснилось бы очень легко, но Джоанна не являлась наследницей Иэна. У него есть сын. Джоанна даже не имеет права замещать Иэна. Эта обязанность лежит на Джеффри. По сути дела, Джоанна не имеет никакого отношения к принцу Шотландии, а тем более к его посвящению в рыцари.
В равной степени озадачил Джеффри и тот факт, что на это событие не пригласили его. Возможно, король все еще злился на Джеффри. Но почему? В сущности, зачем королю злиться? Он уже выиграл поединок между ними, если вообще можно назвать предложение и его неприятие поединком. Джеффри отругали и отослали со двора, как нашалившего ребенка. Ничего другого не произошло, что могло бы указывать на ошибочность его мнения о короле. Обычно подобные инциденты приводили Джона в прекрасное расположение духа. Он, наоборот, почаще вызывал бы униженную жертву ко двору и публично напоминал бы ей о случившемся. Джеффри полагал, что этому препятствует его отец. Граф Солсбери знает, какой ценой ему удается удерживать своего вспыльчивого сына и бестактного брата подальше друг от друга.
Джеффри пришлось поспешно распрощаться с вассалом, у которого он гостил, и во весь опор мчаться в Лондон, где король праздновал Пасху. Однако он не имел намерения предстать перед королем, пока точно не разузнает о положении дел. Оставив позади городские ворота, Джеффри поскакал прямо к дому своего отца, на восток от резиденции тамплиеров. Он не удивился, увидев в доме отца свою мачеху.
— Джеффри, любовь моя, — прощебетала она, — что ты здесь делаешь? Ты весь в пыли! Такой уставший! Иди, садись. Нет, пусть сначала служанки снимут с тебя доспехи. Ты ведь знаешь, я не выношу всей этой стали на тебе! Твой отец будет немало удивлен…
Джеффри уже привык к обычным приветствиям своей мачехи. Отец, конечно, не обрадуется его приезду. Следовательно, не стоит давать ему повод подумать, что сын сердит или агрессивно настроен.
— С пылью я ничего не мог поделать, поскольку погода сухая, а я ехал по дороге. Но не знаю, с чего это вы вдруг решили, будто я устал. Я находился в Хемеле и прискакал оттуда. Я не стал писать отцу о своем приезде… поскольку здесь лишь для того, чтобы повидаться с Джоанной.
Тусклый взгляд леди Элы, наградивший Джеффри искоркой одобрения за столь изобретательный ответ, на мгновение замер на нем.
— Эй, вы, неуклюжие копуши! — прикрикнула леди Эла на служанок. — Вы когда-нибудь перестанете дергать его из стороны в сторону? Заканчивайте! Дайте ему ту зеленую рубаху. Да, и налейте вина. У меня сердце на части разрывается от вашей медлительности! Я скорее сама разолью вино по кубкам, нежели стану смотреть, как вы тут возитесь! Убирайтесь!
Избежав наказания, служанки удалились настолько счастливыми, что особо не стали вникать, почему их госпожа сердится больше обычного. По существу, ее гнев не очень удивил их. В последние несколько месяцев леди Эла пребывала в таком ужасном расположении духа, что эта тема не стоила того, чтобы на ней долго задерживаться.
В разом опустевшей комнате Джеффри налил себе вина. Леди Эла от него отказалась.
— Ты действительно приехал из Хемела?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164