Примерно пять лет был патрульным полицейским – в основном в подразделениях Голливуда и Уилшира.
Белк медленно вел Босха по его карьере – вплоть до того момента, как он оказался в следственной бригаде по делу Кукольника. Допрос был неторопливым и скучным – даже для Босха, хотя он и рассказывал о собственной жизни. Отвечая на вопросы, он то и дело поглядывал на присяжных, видя, что лишь единицы из них слушают или вообще обращают на него хоть какое-то внимание. Босх нервничал, ладони его вспотели. Ему приходилось давать показания в суде, по крайней мере, сотню раз, но никогда – так, как сейчас, защищая самого себя. Ему было жарко, хотя он знал, что вообще-то в зале довольно прохладно.
– Итак, где территориально располагалась следственная группа?
– Мы занимали комнату на втором этаже в полицейском отделении Голливуда. Раньше там хранились улики и вещественные доказательства. Мы временно перенесли все это в специально арендованный трейлер и заняли помещение. Еще одна комната была у нас в Паркер-центре. Ночная группа, которую возглавлял я, работала в основном в Голливуде.
– Значит, вы были ближе к цели, верно?
– Да, мы так полагали. Большинство жертв преступник находил именно на улицах Голливуда. В этом же районе позже были найдены и многие другие.
– Таким образом, вы хотели иметь возможность побыстрее реагировать на звонки и наводки? То, что вы располагались в данном районе, помогало вам в этом?
– Да.
– Вспомните ночь, когда вам позвонила женщина по имени Дикси Маккуин. Как это было?
– Она позвонила по номеру девятьсот одиннадцать, а когда диспетчер понял, о чем она говорит, телефон переключили на линию нашей группы в Голливуде.
– Кто подошел к телефону?
– Я.
– Почему? По-моему, вы сказали, что были руководителем ночной группы. Разве у вас не было людей, чтобы отвечать на телефонные звонки?
– Люди у нас были, но этот звонок раздался поздно. Все уже разошлись по домам. Я оставался в конторе, поскольку готовил очередной рапорт – мы были обязаны сдавать их в конце каждой недели. Я был один и потому снял трубку.
– Почему вы не вызвали группу поддержки, решив отправиться на встречу с этой женщиной?
– По телефону она не сумела убедить меня в серьезности своего сообщения. Мы получали десятки звонков ежедневно, и всякий раз тревога оказывалась ложной. Должен признать, я отправился проверять ее сообщение, не веря, что за ним действительно что-то стоит.
– Но, детектив, если вы так думали, то зачем вообще поехали? Почему бы просто не принять ее информацию к сведению и тем ограничиться?
– Во-первых, она сказала, что не знает адреса, по которому жил тот мужчина, но может показать мне это место, если я отвезу ее на Гиперион. Кроме того, что-то в ее сообщении показалось мне правдоподобным. Казалось, она и в самом деле была до смерти напугана. Я уже собирался уходить, вот и подумал, что могу заехать туда по дороге домой и проверить.
– Расскажите нам, что произошло после того, как вы очутились на Гиперион.
– Приехав туда, мы увидели освещенные окна квартиры над гаражом. Мы даже заметили силуэт человека на фоне одного из них. Поэтому мы знали, что подозреваемый все еще там. Именно тогда мисс Маккуин сообщила мне о косметике, которую обнаружила в ящике под умывальником.
– Что для вас значила эта информация?
– Очень многое. Она немедленно меня насторожила, поскольку мы никогда не сообщали журналистам о том, что убийца забирает косметику своих жертв. Я давал утечку информации по поводу того, что он раскрашивает их лица, но о том, что берет их косметику – никогда. Поэтому, когда она сообщила мне, что нашла целую коллекцию макияжа, в моем мозгу что-то щелкнуло. После этого все, сказанное ею, стало выглядеть правдоподобным.
Босх отпил воды из бумажного стаканчика, который незадолго до того наполнил для него судебный исполнитель.
– Хорошо, – сказал Белк, – что же вы сделали вслед за этим?
– Я подумал, что за то время, пока она мне звонила, пока я за ней заезжал и мы ехали до Гиперион, тот человек мог выйти на улицу и найти другую жертву. Поэтому, как мне казалось, существовала реальная возможность того, что в данный момент находится под угрозой жизнь еще одной женщины. Я пошел наверх. Точнее, побежал.
– Почему же вы все-таки не вызвали подмогу?
– Во-первых, как мне казалось, в моем распоряжении не было даже пяти минут, чтобы позвонить по телефону. Если у него там находилась еще одна женщина, пять минут могли стоить ей жизни. Кроме того, я не мог бы позвонить, даже если бы захотел…
– А рация?
– Портативное радио? Да, детективы обычно берут их на задания. Но проблема в том, что на всех их не хватает. А поскольку я уже собрался домой, то не стал брать ее с собой, чтобы не приезжать на следующий день на работу раньше времени.
– Значит, вы не могли вызвать подкрепление по радио. А по телефону?
– Это спальный район. Я мог бы выехать на улицу и поискать телефон-автомат или постучаться к кому-нибудь. Но было уже около часа ночи, и не думаю, чтобы люди быстро открыли незнакомому человеку, который барабанит в дверь и утверждает, что он – полицейский. Это был вопрос времени. Я считал, что у меня его нет. И должен был идти в одиночку.
– Что произошло дальше?
– Думая, что чья-то жизнь находится в опасности, я вошел в дверь без стука. В руке я держал револьвер.
– Вы выбили дверь?
– Да.
– И что вы увидели?
– Первым делом я сообщил, кто я такой. Я крикнул: «Полиция». Сделав несколько шагов вперед – это помещение было чем-то вроде студии, – я увидел мужчину, позднее опознанного как Норман Черч, стоящего возле постели. Это был разложенный диван-кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138