Хват наехал на ветку, валявшуюся посреди дороги, и заскрипел от злости зубами.— Заткнитесь вы, обжоры! Только и думаете, как брюхо набить! Еще одно слово, Болтун, и я остановлю машину, а из тебя самого сделаю сандвич! Как ты на это смотришь?— Ух!Хват не сообразил, что это ухнула сова, и продолжал:— Вот тебе и ух! Так что закрой пасть!— Да я дабно болчу.— И хорошо, не распускай слюни. Ага! Вот впереди какие-то огни.— Это, верно, Хэдфорд, — воскликнул Тумба. — Может, разживемся там какой-нибудь добычей?— Разживемся, если остановимся, — отозвался Хват, не отводя глаз от дороги. — Но мы останавливаться там не станем. Клянусь, дочка мистера Боу уже не может взять в толк, куда мы задевались.— А… эта та маленькая «мисс — задери нос», — скривился Болтун. — Папочка велел вам сделать то, папочка велел вам сделать это… И смотрит на тебя так, будто наступила на что-то скверное.Хват фыркнул:— Пусть смотрит, как хочет, пока ее папочка нам деньги платит. Пять гиней каждому за то, что припугнем какую-то старушонку, выгоним ее из собственного дома. Неплохая плата за такую ерунду.Урчанье в животе Тумбы заглушило даже рев мотора. Он печально погладил живот.— Плевать на пять гиней! Сейчас я бы на все пошел ради кулька рыбы с жареной картошкой с солью и уксусом.— Толстый ублюдок! Ни о чем, кроме обжорства, думать не можешь!Но и это утверждение заглушил новый приступ урчанья в животе Тумбы. Он скорбно смотрел на проносящиеся мимо поля.— Не виноват же я, Хват, что у меня желудок больше, чем у тебя.— Да уж, если б у тебя мозги были такие, как твой желудок, ты бы у нас уже давно стал премьер-министром. Ни больше ни меньше!— А что у премьер-министра тоже большой желудок? С чего бы это, как ты думаешь, Хват?— Что? Что ты несешь? Спи уж лучше, Тумба!— Можно и я сосну, Хват? — задрал ноги на приборный щиток Чудила.Хват снял одну руку с руля и больно ущипнул Чудилу.— Нет, нельзя! Держи глаза открытыми и следи за дорожными знаками! Глава 41 «Будь сердцем добр, и чист и верен, как огонь. Пусть свет Святого Марка донесет мои слова до тебя. Э. д. У.». Эми уже в третий раз зачитала эти слова дамам и мистеру Брейтуэйту, сидевшим в наступивших сумерках вокруг стола.Вошел Бен с зажженной свечой в руках.— Джон велел мне принести вам свечу, а то вы испортите глаза, вглядываясь в эту бумагу.Миссис Уинн не признавала ни газового, ни электрического освещения, она придерживалась старых порядков, и в ее гостиной стояли четыре красивые керосиновые лампы. Бен зажег одну на камине, две — на подоконниках. Он поднес свечу к фитилю четвертой — самой большой лампы с высоким стеклом и основанием кремового цвета. Эта лампа стояла на том столе, где лежал листок, и, загоревшись, засияла мягким, ровным светом.— Ну, теперь вам будет легче думать, — усмехнулся Бен, — по крайней мере, будете видеть, над чем голову ломаете. Миссис Уинн, я пойду, пройдусь с мужчинами.На лбу старой леди пролегла озабоченная морщина.— Ага, вот о чем вы договаривались в кухне. Я так и знала! Как только услышала про телеграмму о тех типах на автомобиле. Смотри, Бен, будь осторожен, слушайся сержанта Паттерсона, эти негодяи — народ опасный.В голубых глазах странного юноши с моря мелькнуло нечто, подсказавшее миссис Уинн, что ему приходилось встречаться с опасностью много раз. Он ласково погладил ее по плечу, и от этого прикосновения ей стало легче на душе.— Мы обо всем позаботимся, нас вон сколько: мистер Маккей, Джон, Уилл, Алекс, сержант и я. Можете на нас положиться. Только не открывайте никому, сперва посмотрите в окошко, кто идет. На всякий случай оставляю вам Неда.Маленький Уиллум доигрался до того, что заснул на диване среди подушек. Эйлин укрыла его старым пледом. Нед уселся у ее ног.Эйлин похлопала Лабрадора по голове:— Хотела бы я видеть, кому удастся пройти мимо Неда без его на то разрешения. Иди, Бен. С нами все будет благополучно.— Будь осторожен, Бен! — взяла его за руку Эми. — Желаю удачи!Бен остановился на пороге, откинув со лба волосы, и обвел всех зорким взглядом голубых глаз.— И вам удачи, друзья! Не волнуйся, Эми. Я присмотрю за Алексом. А ты, Нед, держи ухо востро! «Ладно, дружище, — мигнул Лабрадор, — я только провожу тебя до дверей».Когда молодые люди уехали, мистер Брейтуэйт вдруг принялся сосредоточенно ходить из угла в угол.— Посмотрите, Уинни, как этот старикан дерет себе голову, — прошептала Хэтти на ухо миссис Уинн. — У него уже все плечи будто тальком засыпаны.— Ш-ш… он размышляет, — подавила улыбку старая леди.Вдруг мистер Брейтуэйт остановился и поднял палец, будто собирался произнести речь:— Хм… хм! Мне подумалось… э… э… что надо бы вставить зажженную свечу в один из подсвечников… Да, да… именно, посмотрим… что если свет от Святого Марка откроет нам… э… э… кое-какие слова… Попробуем?Миссис Уинн выдвинула ящик стола.— Думаю, вреда от этого не будет. Вот свечи, они у меня здесь лежат.Библиотекарь взял у старой леди свечку и соскреб ключом от библиотеки воск с ее нижнего конца, чтобы она вошла в золотой подсвечник. Когда свеча загорелась, мистер Брейтуэйт застыл, держа в одной руке подсвечник, в другой — листок с надписью.— Так… так… так! Ну-с, посмотрим!Он растерялся, не зная, что делать дальше. На помощь ему пришла Сара, мать Уилла, ее голос дрожал от нетерпения:— Дайте-ка мне, я, по-моему, догадываюсь, что нужно! — и она чуть ли не выхватила из рук старого ученого листок и подсвечник.Глядя, как Сара держит бумажку над пламенем свечи, Эми забеспокоилась:— Смотрите, осторожней! Бумага может вспыхнуть!Но старушка спокойно водила листком взад и вперед над огнем:— Когда я была маленькая, мы с другими ребятишками часто посылали друг другу письма-невидимки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79