Все, что намечалось осуществить в ходе наступления, Мерецков старался по возможности более полно отрепетировать па специальных учениях с командным составом.
…Возвратившись из Ленинграда после согласования вопросов с Л. А. Говоровым, Кирилл Афанасьевич в оставшиеся до начала операции дни придирчиво проверял готовность дивизий к выполнению поставленных задач, их обеспеченность боеприпасами и необходимыми материальными средствами для ведения боевых действий. Каждая из шести дивизий, поставленная в первый эшелон, прошла суровую школу в боях на Волховском фронте.
Чтобы скрыть от разведки противника готовящееся наступление, командующий фронтом запретил войскам раньше времени даже приближаться к исходному району для наступления. До последнего момента они продолжали стоять на занимаемых прежде позициях и только в ночь на 11 января заняли исходное положение.
В канун наступления генерал Мерецков посетил 327-ю стрелковую дивизию полковника И. А. Полякова. По его мнению, все шло как надо. Ее части выдвинулись в исходное положение скрытно. Командиры подразделений сверяли фотопанораму рощи «Круглая», подготовленную штабом артиллерии фронта, с местностью и находили нужные ориентиры и цели. Непосредственно наблюдая местность, они определяли направление боевых действий. В блиндажах и укрытиях проводились партийные и комсомольские собрания. За время подготовки операции число коммунистов в дивизии, как и во всей 2-й ударной армии в целом, заметно возросло.
В ночь на 12 января авиация 14-й воздушной армии нанесла массированный удар по тылам 18-й немецкой армии. Ее штаб теперь мог понять, где собираются наступать советские войска. Однако изменить что-либо за оставшиеся несколько часов уже не представлялось возможным.
Во всех подразделениях первого эшелона заканчивались последние приготовления к наступлению. Бойцы проверяли оружие, писали письма. Политработники зачитывали воинам текст письма-обязательства, принятого на митингах, проведенных накануне во 2-й ударной армии. Его слова звучали как клятва:
«Наступил долгожданный час. Мы идем к тебе, многострадальный Ленинград… Мы будем идти вперед и только вперед… Мы будем равняться по вашей доблести и мужеству, дорогие ленинградцы. Другого пути у нас нет. Смерть или победа! Мы клянемся тебе, Ленинград: только победа!»
Да, другого пути нет, победа и только победа! Это глубоко сознавали и командующий, и рядовой боец Волховского фронта. Невозможно было себе представить, что героический город Ленина, вступивший во вторую блокадную зиму, останется во вражеском кольце.
12 января 1943 года в 9 часов 30 минуту утра до 1250 орудий и свыше 2 тысяч минометов ударили по вражеским позициям. Почти два часа продолжалась сокрушительная артиллерийская подготовка, сочетавшаяся с ударами авиации. Рушились блиндажи, участки траншей и ходов сообщения, дзоты, подавлялись и уничтожались живая сила и огневые средства противника.
Мерецков со своего командного пункта прибыл на наблюдательный пункт 2-й ударной армии.
– Товарищ генерал армии, заканчивается последний огневой налет, – доложил командарм Романовский.
– Результаты?
– По докладам командиров дивизий укрепления в поле зрения наземных наблюдателей разрушены, огневые точки подавлены.
Раскатистый гром артиллерии вдруг разом стих, чтобы снова возобновиться через несколько секунд. Но теперь звуки разрывов доносились из глубины обороны противника. Огневой вал сдвинулся на вторую позицию.
– Пехота двинулась в атаку, товарищ командующий фронтом, – услышал Мерецков обращенные к нему слова Романовского. И он прильнул к окулярам стереотрубы.
Атакующие, быстро передвигаясь перебежками, приближались к 1-й линии вражеских траншей. Кирилл Афанасьевич знал: в эту же минуту ринулись на лед Невы воины 67-й армии генерала М. П. Духанова. Им предстояло преодолеть снежную гладь Невы, затем взобраться на крутой ее восточный берег, превращенный гитлеровцами в ледяной обрыв, и двинуться навстречу 2-й ударной.
Трудно сказать, кому из них – волховчанам или ленинградцам – судьба уготовила более легкую долю. Вернее всего, никому! Для одних снежная гладь реки с частыми промоинами от разрывов снарядов н с ледяным обрывом впереди, для других припорошенные снегом коварные болотные топи, которым нельзя доверять и в 25-градусный мороз. И шквал смертоносного огня навстречу тем и другим.
Всего 12 километров по прямой отделяло Волховский фронт от Ленинградского. Каждый его метр надо взять с бою, в непрерывной схватке с вооруженными до зубов вражескими солдатами, которым приказано стоять насмерть. Это о них, солдатах «коричнево-зеленого» фронта, который в фашистской Германии считался чуть ли не труднейшим, было сказано в специально написанной по заданию гитлеровского руководства книге:
«Гренадеры, вынужденные жить в волховских джунглях, шутя зовут друг друга „бобрами“… Здесь обороняются многие дивизии из Восточной Пруссии… Среди солдатских вещей вы можете увидеть волховскую трость – темную обожженную палку, на которой вырезаны звери волховских лесов, инициалы Волхова и Ленинграда и знак свастики. Увидев в Германии солдата-отпускника с такой тростью, посадите его на самое почетное место».
К исходу первого дня, – а январский день, как известно, короток – из итоговых донесений стало ясно, что передний край обороны противника прорван почти па всем участке боевых действий. Наступающие соединения продвинулись на два, местами на три километра. Особенно порадовало Кирилла Афанасьевича донесение комдива-327 полковника Н.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119