Он подарил Ильзе Кох свободу, заявив, что
имеются лишь "несущественные свидетельства" того, что она приказывала
кого-нибудь казнить, а ее причастности к изготовлению поделок из
татуированной кожи нет доказательств.
Когда военная преступница была освобождена, мир отказался поверить в
обоснованность этого решения. Больше всех возмутился вашингтонский адвокат
Уильям Денсон, который был обвинителем на суде, приговорившим Ильзу Кох к
пожизненному заключению. Он говорил от имени миллионов мертвых и живых:
"Это чудовищная ошибка правосудия. Ильза Кох была одной из самых
отъявленных садисток среди нацистских преступников. Невозможно подсчитать
количество людей, желающих свидетельствовать против нее не только потому,
что она была женой коменданта лагеря, но и потому, что это проклятое Богом
существо".
Однако фрау Кох не суждено было насладиться свободой. Как только Ильза
вышла из американской военной тюрьмы в Мюнхене, она была арестована
немецкими властями и снова посажена за решетку.

Возмездие

Фемида новой Германии, стремясь как-то загладить вину за массовые
преступления нацистов, незамедлительно посадила Ильзу Кох на скамью
подсудимых. Баварское министерство юстиции занялось поиском бывших узников
Бухенвальда, добывая новые доказательства, которые позволили бы запереть
военную преступницу в тюремной камере до конца ее дней.
240 свидетелей давали показания в суде. Они рассказывали о злодеяниях
садистов в нацистском лагере смерти. На этот раз Ильзу Кох судили немцы, во
имя которых нацистка, по ее убеждению, верно служила "фатерланду". Военная
преступница вновь была приговорена к пожизненному заключению. Ей было
твердо заявлено, что на этот раз она не сможет рассчитывать на какое-либо
снисхождение.
В 1967 году в письме сыну Уве, которого Ильза родила вскоре после
первого приговора, она с возмущением сетовала на то, что стала "козлом
отпущения" за чьи-то грехи, в то время как многим важным особам удалось
избежать наказания. Однако в этих письмах не было и тени раскаяния.
В тот год 1 сентября в камере баварской тюрьмы она съела свой последний
шницель с салатом, написала прощальное письмо сыну, связала простыни и
повесилась. "Сука Бухенвальда" собственноручно свела счеты с жизнью.
Никому, пожалуй, не пришло бы в голову искать оправдания бухенвальдским
палачам, но один человек решил сделать это в 1971 году. Уве Кохлер, взяв
девичью фамилию матери, попытался в судебном порядке восстановить недоброе
имя Ильзы Кох". Он обратился с прочувствованным письмом в газету "Нью-Йорк
тайме": "Так как пересмотр дела в судах Западной Германии фактически
невозможен, я подумал, что американцы, приговорившие мою мать к
пожизненному заключению, должны знать ее истинную историю".
Уве родился в 1947 году. Своим появлением на свет он обязан случайной
связи Ильзы и бывшего немецкого солдата в Лавдебергской тюрьме. Мальчика
сразу же направили в один из баварских приютов - первый из многих, которые
он пройдет, пока вырастет, оставаясь в полном неведении, кто его родители и
живы ли они.

Никакого снисхождения!

В восемь лет Уве случайно увидел свое свидетельство о рождении с именем
матери и запомнил его. Через одиннадцать лег юноша прочитал в одной газете
заголовок: "Нет снисхождения Ильзе Кох". Назначенный государством опекун
подтвердил, что речь идет о матери Уве.
На Рождество 1966 года он впервые посетил свою мать в Лавдеберге. "Для
меня она не была "сукой Бухенвальда", - говорил Уве. - Я был рад встрече с
матерью". Он продолжал навещать мать вплоть до того момента, когда она
покончила с собой.
Уве говорил: "В разговоре с ней я всегда избегал упоминаний о войне. Она
сама касалась этой темы, отрицала свою вину и говорила, что стала жертвой
вероломства. Я не обсуждал эти вопросы более детально, так как было ясно,
что это для нее болезненно. Я хотел, чтобы она надеялась на то, что после
20 лет тюрьмы ее выпустят. Мне трудно представить себе ее во время войны. Я
не убежден в том, что она была невиновной. Но чувствую, что систему
концентрационных лагерей она приняла подобно многим, кто не умел или не мог
противостоять этому. Она была охвачена истерией времени".
Историки и психиатры нередко возвращаются к "феномену" Ильзы Кох,
погрузившейся в бездну самого тяжкого греха на земле, и сходятся во мнении,
что у этой женщины изначально был целый "букет" дурных наклонностей.
Но историк Чарльз Лич с этим не согласен: "До Карла Коха и после него у
Ильзы не наблюдалось той жестокости, которой она "прославилась" в
Бухенвальде. Ее безумие, если таковое действительно было, вызвано
исключительно связью с этим мужчиной. С его смертью, кажется, колдовские
путы спали. Возможно, если бы они не встретились как поистине дьявольские
партнеры, не случилось бы и того, что произошло".
С этим утверждением, впрочем, трудно согласиться. "Роковые" совпадения
здесь ни при чем. Дело не столько в личных качествах того или иного
нацистского преступника, сколько в преступном, человеконенавистническом
характере самой нацистской системы. То, что произошло с ней и ее
"обслуживающим персоналом", вовсе не было случайностью. Так распорядилась
История.

БРЕЙДИ И ХИНДЛИ: Детоубийцы

Ни один убийца в британской истории не вызывал к себе такого отвращения,
какое вызывали у англичан Иэн Брейди и Майра Хиндли. В своем дьявольском
союзе они хладнокровно пытали и убивали детей. Истинное число их жертв так
и осталось неизвестным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136