Неужели ей не удалось ясно дать понять это? Почему именно в такие минуты всех обуревали благие намерения?
Стук повторился, на этот раз громче.
– Мама, ты не будешь открывать? – спросил Аза. Торопливо дочитав до конца молитву, Тамара поправила рукой молитвенную шаль, чтобы не дать ей соскользнуть с головы, и, подойдя к двери, распахнула ее.
– Входите, майор, – проговорила она, внешне ни чем не выказав своего удивления, но сразу узнав британского офицера. Это был тот самый человек, который принес ей известие о смерти Дэни. Он по-прежнему страдал одышкой. – Майор Уинфилд, если память меня не подводит.
– Уинвуд, мадам, – поправил ее англичанин. Открыв пошире дверь, она отошла в сторону.
– Прошу вас, заходите.
Он снял фуражку и, неуклюже держа ее перед собой шагнул в комнату. Тамара тихо притворила за ним дверь. При виде зажженных свечей он обернулся к ней.
– Надеюсь, я не помешал?
– Это всего лишь небольшой праздник, который не следует отмечать в одиночестве, – ответила она, не замечая, что молитвенная шаль соскользнула ей на плечи. – Дети, это майор Уинвуд. Майор Уинвуд, это Ари и Аза.
– Здравствуйте, – хором произнесли близнецы. Тамара взглянула на майора.
– Могу я предложить вам что-нибудь?
– Возможно, через минуту. Сначала я хотел бы сообщить вам…
– Что мой муж жив и здоров, – закончила она вместо него, – и что скоро он вернется домой.
Он изумленно уставился на нее.
– Как вы это узнали?
– Я всегда это знала, – ответила она просто. – Я все время чувствовала это.
Он закашлялся, вид у него был смущенный.
– От имени Королевских Военно-воздушных Сил и от себя лично позвольте мне принести вам свои извинения за то, что во время своего предыдущего визита я столь несправедливо расстроил вас. Но мы в самом деле полагали, что у него не было ни малейшего шанса выжить.
– Но вы вовсе не расстроили меня, майор, – ответила Тамара. – Я ни минуты не сомневалась в том, что Дэни жив. А сейчас, не желаете ли выпить со мной бокал вина? Ведь, в конце концов, сегодня еврейский Новый год. И я уверена в том, что этот год будет счастливым.
– С удовольствием, мадам. – Уинвуд тяжело задышал.
Достав второй бокал, она налила им обоим вина и села за стол напротив гостя. Он поднял бокал.
– Ваше здоровье, – проговорил майор.
– Аль Хаим, – отозвалась Тамара. Они чокнулись и выпили.
– А сейчас, – проговорила она, ставя на стол свой бокал, – я была бы признательна, если бы вы просветили меня относительно некоторых деталей.
– Боюсь, мне известно немногое. Очевидно, после того как самолет, на котором находился ваш супруг, был подбит, он выбросился с парашютом, но был тяжело ранен, а годы, проведенные им в концентрационном лагере, отнюдь не способствовали его выздоровлению. Когда лагерь был освобожден, при нем не было никаких документов и он едва мог говорить. Он был очень болен и истощен. Честно говоря, если бы не его товарищи по лагерю, мы бы никогда не узнали о том, что он служил в рядах Королевских Военно-воздушных Сил. В апреле прошлого года ваш муж был переведен в военный госпиталь в Суррее. И лишь совсем недавно настолько поправился, что сумел вспомнить, кто он такой.
– Я немедленно еду к нему!
– В этом нет необходимости, мадам. Сразу после того как он даст необходимые показания, его отправят сюда. Возможно, это случится уже через неделю.
– В таком случае, – сказала она, наклоняясь через стол и задувая свечи, – я думаю, в этом году будет уместно отпраздновать Рош Хашанах немного позднее, чем обычно.
Для Тамары война наконец была окончена.
Тамара была уверена, что тот день, когда Дэни вернется домой, станет самым счастливым в ее жизни. Но она совсем не была готова к тому, что эта радость будет окрашена горечью. Она с трудом узнала его в сошедшем с корабля мужчине, и его вид поверг ее в шоковое состояние. Этот человек не имел ничего общего с тем пышущим здоровьем, загорелым красавцем, ушедшим воевать с нацистами. От Дэни, которого она когда-то знала, осталась только тень. Глаза его ввалились, а их выражение менялось от усталого и отсутствующего до загнанного и подозрительного, как если бы на их долю выпало увидеть больше ужасов, чем они могли выдержать. Лицо осунулось, а некогда смуглый цвет кожи стал желтовато-бледным и болезненным. Военная форма висела на нем, как на скелете.
Тамаре стоило большого труда подавить готовый сорваться крик ужаса. Что они с ним сделали?
Она обхватила его руками и прижала к себе, а слезы катились у нее из глаз.
Тамаре было ясно, что прежде всего он нуждался в отдыхе, усиленном питании и полной, безграничной любви и заботе. Она забросила все свои дела, уложила несколько чемоданов, и они вчетвером отправились в Эйлат, где они с Дэни когда-то проводили свой медовый месяц. В течение трех месяцев они были заняты только тем, чтобы восполнить потерянные годы, набраться сил и найти утешение друг в друге, а после того как близнецы уснут, предаваться любви.
Тамара целиком посвятила себя мужу. Готовила ему еду, заботилась о нем и выхаживала его. Хотя он никогда не рассказывал ей о тех ужасах, свидетелем которых был и которые ему пришлось пережить самому, ночами его часто мучили кошмары. И тогда он кричал и просыпался, обливаясь холодным потом, а она держала его в объятиях и утешала, как только могла.
Крайне медленно она, солнце, море и мальчики сотворили чудо. Дэни прибавил в весе, а включающий ежедневные физические упражнения режим игр, в которые ему приходилось играть с близнецами, нарастили его мускулы. На смену болезненному желтовато-бледному цвету лица пришел здоровый загар. Но самым главным ее достижением было то, что в течение этих первых решающих месяцев она смогла вселить в него чувство стабильности, вернуть его к обычной жизни – жизни в семье, положить конец кошмарам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138