– Но мне хотелось бы вернуться к теме нашего интервью. Несколько слов о себе, пожалуйста.
На лице Донны снова засияла радостная улыбка.
– Ну, что можно сказать. Я простая домохозяйка из Нью-Джерси. Это ни для кого не секрет. Ничего особенно примечательного в моей жизни не происходило, кроме смерти моего мужа, и как-то раз я даже попала под арест.
Джейн Плейн была шокирована этим заявлением.
– Неужели смерть мужа можно назвать примечательным событием? – удивилась она.
– Конечно, – простодушно призналась Донна. – Понимаешь, не так уж часто мужчины в его возрасте болеют ветрянкой. У него была куча друзей и родственников, и весь дом все это время гудел как растревоженный улей. Сплошные волнения и суета.
Она либо законченная дура, либо одна из самых умных женщин, которых мне доводилось встречать, подумала журналистка.
– И то, и другое, – печально улыбнулась Донна.
– Что? – вздрогнула пораженная Джейн. У нее было такое чувство, словно ее собеседница могла читать по глазам.
– Я хотела сказать, что всего было поровну: и волнений, и суеты, – пояснила недоумевающая Донна Белла. Ей было не понятно, что так испугало ее спутницу. – Может быть Вин сделает несколько фотографий? – предложила она.
– Это будет неплохо, – согласилась Джейн, хотя ей меньше всего хотелось думать о фотографиях. Все попытки выудить из хозяйки хоть какую-нибудь информацию ни к чему не привели. С таким же успехом можно пытаться есть спагетти палочками для риса.
Пока фотограф разбирался со своим оборудованием, а Донна задумалась, какая поза будет выглядеть эффектнее, Джейн решила застать ее врасплох.
– А чем занимался ваш покойный супруг? – небрежно спросила она.
– О, – оживилась Донна, – в основном садоводством.
– Но как же так, – выдавила из себя вымученную улыбку Джейн, – он вряд ли мог стать обладателем всего этого, занимаясь только садоводством.
– Ну конечно же, дорогу делали наемные рабочие, – призналась Донна Белла. – Ему на нее просто не хватало времени.
– Я хотела спросить, чем он зарабатывал на жизнь? – продолжала упорствовать журналистка.
– А-а, ты хочешь знать, чем он занимался вне дома? – рассмеялась Донна. – Наши мужчины никогда не говорят с женами о делах.
– Наши мужчины? – недоуменно повторила Джейн.
– Сицилийцы, – с улыбкой пояснила она. – Эти традиции у них просто в крови. Они никогда не говорят с женами о работе. Наше дело сновать из кухни в спальню и обратно. А на старой родине дела обстоят еще хуже.
– Где?
– Так они называют Сицилию. Там считается, что жена должна быть босой и беременной, только тогда она не собьется с пути истинного. По-крайней мере здесь нам не приходится каждый год рожать.
– Как же это у вас получается?
Донна игриво погрозила журналистке пальчиком с бриллиантовым перстнем и рассмеялась.
– Это не стоит печатать в вашем журнале. Но раз уж тебе интересно, то не буду скрывать, – Донна поманила ее пальцем и стала шептать на ухо. Джейн почувствовала, что краснеет, и это страшно развеселило ее собеседницу.
– Говорят, у каждой истории есть обратная сторона, – напомнила Донна, – как у платья – лицо и изнанка, – журналистка снова стала кусать губы, а она не смогла удержаться от смеха.
– Ну, не стоит так расстраиваться из-за всякой ерунды, – наконец решила успокоить свою гостью Донна, обескураженная такой сильной реакцией на интимные подробности. Ей самой хотелось узнать, в чем заключались проблемы Джейн. Об одной из них она могла догадаться и сама: журналистка была такой худой, что мужчины испытывали вполне понятные трудности, чтобы найти ее в постели при выключенном свете.
– Послушай, – постаралась она подбодрить Джейн, – ты меня спрашиваешь, я отвечаю – все честно.
– В самом деле? – оживилась журналистка.
– Конечно, – заверила ее Донна. Не смотря ни на что, ей очень хотелось завязать с ней дружеские отношения, хотя эта хрупкая блондинка иногда явно не к месту проявляла излишнюю настырность и показывала характер, но она чувствовала, что журналистка может быть полезной не только для этой статьи. Джейн Плейн прекрасно ориентировалась в чуждом для Донны мире, а этому ей еще только предстоит научиться. Теперь Лингвини вызывал у нее только презрение и холодную злобу, но она постаралась выбросить это пока из головы.
Журналистка попробовала прощупать почву заранее подготовленным вопросом:
– А кто на самом деле заправляет здесь всеми делами?
– Конечно же я, – не раздумывая выпалила Донна.
– Ты? – недоверчиво посмотрела на нее Джейн.
– Не сомневайся, – хвастливо заверила она, – ни у кого больше мозгов на это не хватит.
Журналистка пришла в замешательство. Она долго готовилась к изнурительной борьбе и была готова любыми уловками вытянуть из нее нужную информацию, а тут Донна сама призналась, что руководит мафией! Нужно ковать железо пока горячо, подумала Джейн, и постараться узнать о ней как можно больше.
– Сколько людей находится у тебя в подчинении, наверное целая армия?
– Сейчас прикину. Три садовника, мальчик на воротах, трое слуг в доме – это будет семь, если не считать... – тут Донна заколебалась.
– Кого не считать? – затаив дыхание выдавила Джейн.
– Повара, с которым их число дойдет до восьми.
– Солдат готовит на кухне еду? – журналистка отказывалась верить своим ушам.
– О, да, мы все здесь зовем их солдатами, – рассмеялась Донна, – но только из-за того, что они называют меня генералом. За глаза, конечно, но мне об этом известно. Ты понимаешь, что я имею в виду, – подмигнула она своей гостье.
– Так значит те, кто служит в доме, на самом деле не солдаты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53