– Почему это было так рискованно? – заинтересовался молодой сенатор Коркери.
– Какое это имеет отношение к цели нашего заседания? – почти закричал Покателло, не в силах больше выносить ее насмешливый взгляд.
– Местные жители привыкли ездить на ослах. Они были очень бедны, чтобы позволить себе купить лошадь. На всем острове было только три лошади, а остальные ослы. Его работу трудно было назвать процветающим бизнесом, – улыбнулась она.
– Послушайте, – разнервничался сенатор Покателло. – Вы не так отвечаете на наши вопросы.
– Вы спросили меня, где я родилась, откуда родом мой отец и дед. Я честно ответила на все эти вопросы. Так же как и на то, что я сейчас делаю и чем занимался мой муж.
– И вы сказали, что не знаете, – бушевал председатель.
– Но это истинная правда, – улыбнулась Донна. – Я поклялась на святой библии, так неужели вы считаете, что я смогу говорить неправду только для того, чтобы произвести на вас впечатление?
– Как уже было сказано, доход вашего покойного мужа, а значит и средства, на которые вы сейчас живете, были получены от торговли наркотиками, контролю над проституцией и азартными играми, грабежом и рэкетом, – с пафосом начал Покателло и тут же понял, что совершил ужасную ошибку.
Донна выбрала единственно правильное в данных обстоятельствах решение: она упала в обморок. Но перед этим из ее горла вырвался сдавленный крик, от которого у присутствующих кровь застыла в жилах.
Джейн быстро подскочила к Донне и стала приводить ее в чувство. Наконец ей это удалось, и Донна с побледневшим лицом заняла свое место.
– Будут еще вопросы? – обратилась она к комиссии.
Один из сенаторов, хранивший до сих пор молчание, неожиданно взял слово.
– В задачи нашей комиссии не входит так беспокоить достопочтенных леди. Я считаю, что мы уже задали достаточное число вопросов этой несчастной женщине, но к сожалению, не смогли получить никакой полезной информации. Мне кажется, американская мать, каким бы ни было ее происхождение, не заслужила такого обращения со стороны Сената Соединенных Штатов Америки.
Браво, подумала Донна, должно быть это человек Далласа. Но на него уже удивленно уставился председатель комиссии, сенатор Покателло.
– Может хватит прикрывать этим проклятым флагом эту свидетельницу! – рявкнул он.
Донна едва не задохнулась от возмущения. Так отозваться о национальном флаге! Даже повидавшие многое на своем веку журналисты пришли в замешательство. Сенатор явно потерял самообладание, и если отголоски этого происшествия докатятся до Айдахо, он может вдобавок потерять свое место в Сенате.
– Заседание окончено! Заседание окончено! – выкрикнул человек с молотком.
Джейн и Креплах подошли к Донне. Девушка готова была рыдать и смеяться в одно и то же время, а юрист взял свою клиентку за руку и стал расточать ей комплименты.
– Кальвин, – прервала его Донна, – нам нужно серьезно поговорить.
– О чем? – спросил адвокат, тут же попавший в толпу людей, подбежавших поздравить Донну. – Пойдем отсюда, здесь не место для разговоров.
Креплах вывел женщин в коридор, где их встретил салют десятков фотовспышек. Перед Донной появился микрофон и заработала камера.
– Считаете ли вы справедливым, что вас вызвали на эти слушания? – спросил репортер.
– Мне безразлично, справедливо это или нет, но меня вызвали сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления в адрес флага своей страны.
Ее заявление было встречено одобрительными возгласами. Донна улыбнулась и продолжила свой путь. Толпа любопытных проводила ее до лимузина, который как обычно стоял в запрещенной для парковке зоне.
– Мне кажется, у тебя появится много новых друзей, – заметил Креплах и помог Донне сесть в машину.
– Есть вещи и поважнее, – улыбнулась она. – Я нашла для себя новый бизнес.
– Это великолепно, – воскликнула Джейн. – Когда мы начнем?
– Точно не знаю, – призналась Донна. – Когда там у нас следующие выборы?
Глава двенадцатая
Все три телефона на столе Джейн звонили одновременно. Импровизированный офис стал мозговым центром особняка и штабом руководства боевыми действиями на время предвыборной кампании Донны Беллы.
Джейн возглавила руководство самой кампанией, а также обеспечивала связи с общественными организациями, сама Донна включилась в предвыборную гонку за кресло губернатора суверенного штата Нью-Джерси.
Поначалу все, за исключением Джейн, пытались отговорить Донну от этой затеи. Нью-йоркские капо опасались слишком пристального внимания к самой семье и ее нелегальному бизнесу. Сыновья скептически отнеслись к этой затее, они угрюмо слонялись по дому, напуганные неясностью открывающейся перспективы. Предусмотрительный Креплах старался держаться от этого в стороне, но все-таки составил длинный список всех за и против выхода Донны Беллы на политическую арену. Все эти события никак не повлияли на ее решимость продолжать начатое дело.
– Это как раз то, что мне нужно, – убеждала она колеблющегося адвоката. – Настоящее легальное дело, которого я столько добивалась. Эти ублюдки могут делать все, что им заблагорассудится, но на них никто и пальцем не покажет. А ты послушай, как эти ужасные люди позволяют себе отзываться о моем покойном муже...
– Тело которого еще не успело остыть в своей могиле, – закончил ее мысль Креплах.
– Именно, – подтвердила Донна, – но можем ли мы хоть что-то изменить? Как ты думаешь, оштрафовали его хоть раз, когда он оставлял свою машину в местах, где стоянка запрещена?
– Да ты и сама оставляешь ее именно в таких местах, – заметил наблюдательный юрист.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53