Маржи была так предана этой идее, что когда в городе проходил какой-то конгресс или грандиозный съезд, а три девочки неожиданно заболели, она сама предлагала себя клиентам и лично следила, чтобы никто не ушел недовольным. Ей даже пришло в голову держать на всякий случай в шкафу черный кожаный костюм в комплекте с сапожками на четырехдюймовых каблуках.
В своем кругу она была известна как мадам в блузке, хотя для нее не составляло труда и вовсе обходиться без этой детали женского туалета. Однако сейчас на ней было парчовое платье с глубоким декольте, а значит она была полностью экипирована для своей обычной работы.
– Скажи мне, – начала свои расспросы Донна.
– Каких девушек ты тут используешь?
– Самых лучших, – поклялась Маржи, закатив глаза к небу целуя кончики пальцев.
– Из приличных семей?
– Самых порядочных, – с готовностью подтвердила мадам.
– Никаких бродяжек и прочей праздношатающейся публики, – наставляла ее Донна, поглядывая на Рико. – Я хочу, чтобы на нас работали только приличные девушки.
– Я прекрасно вас понимаю, – оживилась Маржи, – и целиком разделяю ваше мнение.
– А как дела идут сегодня? Много ли клиентов?
Маржи стала подсчитывать итоги сегодняшнего дня, загибая на руке пальцы.
– Так посмотрим. Мистер Циммерман, Луи Неудачник и работник водопроводной службы приходили утром и уже ушли, но сейчас у нас находятся трое других клиентов. К тому же у нас заказ на шестерых девушек к восьми часам вечера, дружеская вечеринка двух старых приятелей. Странные ребята, но хорошо платят. Ну, еще мистер Пелхэм.
– Какой еще мистер Пелхэм? – полюбопытствовала Донна.
– Мы о нем ничего не знаем, – призналась Маржи, – но он здесь уже не меньше недели.
– Целую неделю? – удивилась она. – Сколько же он задолжал?
– Только за сегодняшний день, – заверила ее мадам. – Я требую, чтобы он рассчитывался каждое утро. Просто так, на всякий случай. Он даже за едой не выходит.
– А кто для него готовит? – заинтересовалась Донна.
– Первые несколько дней мы кормили его канапе, которыми обычно у нас закусывают клиенты, но он признался, что голодает, и мы стали делать для него сэндвичи. Последнее время я посылаю одну из девушек в магазин через дорогу за супом и мясной нарезкой. Он прямо помешан на бобовом супе, да и вообще, – Маржи перешла на шепот, хотя поблизости больше никого не было, – у него не все дома.
– А как ты считаешь, – сказала Донна, – может нормальный человек безвылазно прожить неделю в борделе?
Маржи была просто шокирована ее заявлением и, чтобы не расплакаться, стала прикусила верхнюю губу. Она терпеть не могла, когда в ее присутствии употребляли это название. Мадам понимала, что спорить с ней было бесполезно, но ей все-таки хотелось упрекнуть ее в непонимании истинной природы этого бизнеса. Маржи отчаянно хотелось добиться, чтобы Донна разделила ее точку зрения на ту роль, которую эти апартаменты играют в жизни людей, на саму атмосферу пропитанную от фойе до каждой отдельной комнаты духом радости и счастья, на то, ни с чем не сравнимое удовлетворение от того, чтобы сводить людей вместе к их взаимному удовольствию. Ей очень хотелось объяснить ей все радости такой работы, которая делала ее жизнь столь значимой. С самого первого момента появления Донны Маржи буквально почувствовала тот клановый дух единомышленницы, выражающийся даже в манере одеваться, и решила, что наконец-то появился человек, на которого можно положиться и кто поймет истинную природу ее бизнеса. Мадам не хотела разочаровываться в своих ожиданиях не меньше, чем она ненавидела саму идею появлению в этом заведении недовольного клиента. Эта перспектива стала для нее навязчивой идеей и буквально сводила с ума. Целью всего ее бизнеса были любовь и радость, так что столь вульгарное слово, использованное Донной для названия места ее работы, было решительно не к месту. Сама Маржи никогда не опускалась до употребления вульгарных слов и даже штрафовала девушек, если ловила их за этим занятием. После трех штрафов несчастную увольняли, но, к счастью, такое случалось крайне редко.
– А что он еще здесь делает? – вернула ее к действительности Донна Белла.
– Кто? – недоумевала Маржи, уже забывшая к тому времени, о чем они говорили.
– Мистер Пелхэм, – напомнила ей Донна. К тому времени она уже начала догадываться, что у ее собеседницы вся жизнь была посвящена этой работе.
– Он переходит от девушки к девушке.
– Каждый день?
– Нет, он меняет девушек далеко не каждый день, – пояснила мадам, – он говорит, что хочет дать каждой из них равные возможности.
– Какие еще возможности? – потребовала объяснений Донна.
– Я и сама не знаю, – честно призналась Маржи, – но он не бросается на первую освободившуюся девушку и не позволяет себе ничего такого, ну в общем, странного, так что мы позволяем ему здесь оставаться. К тому же он регулярно платит каждое утро.
– И за еду тоже?
– Конечно, – заверила ее мадам, – и даже чаевые посыльным за едой.
– Кому? – повысила голос Донна. – Вы что, еще и посыльных здесь держать будете? А может быть лошадей заведем и превратим весь дом в хлев?
– Да нет, девушке, которая ходит за едой, – терпеливо объяснила Маржи. – Не можем же мы посылать ту же девушку, с которой он в тот момент проводит время.
– Естественно, – хмыкнула Донна. Теперь вся эта затея с поездкой начала терять для нее всякий смысл. Да и где она вообще оказалась, в сумасшедшем доме, что ли? – Я хочу взглянуть на этого замечательного человека, – неожиданно для себя объявила она, – который столь учтив, что ему не только нужно жить в борделе, чтобы убедиться в подлинном счастье каждой шлюхи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53