- В путь! - крикнул Яша, и Такаси включил мотор с автоматической
передачей и, прежде чем тронуться, надел зеркальные очки.
Я заметил, что пока мы выруливали на трассу, водитель неоднократно
задерживал свой взгляд в овальном широком зеркальце, висевшем слева над
его головой.
- Если б мне еще пару дней назад напророчили, что я стану заниматься
подобным делом, я рассмеялся бы говорившему в лицо! - самодовольно выпалил
Яша, развернувшись ко мне назад настолько, насколько позволяли жесткие
ремни безопасности спортивной машины, способной развивать скорость в 240
километров в час, - во всяком случае, эти цифры были на
серебристо-молочной приборной доске.
- В журналистской жизни всякое бывает, - индифферентно буркнул я, не
догадываясь, в какую сторону гнет Яша.
- С кем угодно, но только не с Сузуки, - разом отбрасывая, словно
маску, веселье, холодно отрезал Яша. - Осторожность и предусмотрительность
- черты японского характера.
- Уж не начинаешь ли ты жалеть о содеянном? - спросил я, стараясь
раскачать Яшу, - больше всего мне не нравилась неопределенность.
- Возможно. Но не от излишней предусмотрительности или осторожности,
хотя и это присутствует в нашем характере. Ты не посвятил меня в суть
дела, и именно это меня беспокоит. А вдруг ты втягиваешь меня в
какую-нибудь противозаконную акцию?
- Извини, Яша, только и впрямь до встречи с тем парнем ничего
рассказать тебе не могу. Мне даже трудно предположить, что откроет мне
этот визит. Поверь, не темню. Но разговор многое может проявить и
расставить все, что я пока имею, по своим местам. Тогда я и введу тебя в
курс дела... Надеюсь, ты не подвержен шпиономании? В противном случае мне
останется лишь попросить тебя остановить автомобиль и высадить меня...
- Я достаточно долго жил в Москве, и у меня много советских знакомых
и друзей, чтобы навсегда избавиться от этого комплекса. - В голосе Сузуки
всплеснулась обида.
- Вот и лады, Яша. Давай лучше условимся, как поведем себя на месте.
Мне не хотелось бы подводить парня... У него положение, кажись,
незавидное, и, честное слово, мне вовсе не улыбается перспектива
усугублять его, особенно если он согласится, Сузуки, говорить...
- Мы с Такаси в твоем полном распоряжении, - великодушно объявил Яша.
- В английском он не силен, а уж русского вообще не знает, подробностей
ему я сообщать не стал, и он даже не догадывается, что ты из СССР. Так для
него будет спокойней, не правда ли?
- Тебе виднее, Яша, - согласился я, хотя в душе почувствовал укор
совести - как-никак, человек лишен правдивой информации, а значит, выбора.
Но выбирать и мне не приходилось, и я полностью положился на Яшу - в конце
концов, это его друг. Освободившись от неуместных сейчас сомнений, я
обратился к Сузуки: - Давай-ка продолжим разговор о нашем поведении на
месте... Итак, ты собираешься укатить за границу и потому решил нанять
преподавателя бокса. Мы - твои приятели, лица незаинтересованные, словом,
зеваки. Идет?
- А предположим, он упрется и скажет, что никак не может, ну, скажем,
занят сверх всякой меры, и хозяин порекомендует другого?
- Ты должен настаивать именно на Горте, тебе нужен
преподаватель-европеец, ведь ты отправляешься надолго работать за границу.
А Горт, помнится, ты такое говорил, единственный иностранец в школе.
Выходит, как ни крути, он и никто другой!
Пусть будет так, - согласился Яша и что-то быстро выпалил своему
приятелю. Тот молча выслушал, но не повернул в его сторону даже головы,
внимательно следя за дорогой, несмотря на ранний час, забитой
автомобилями. Я уже давно обратил внимание, что несущиеся навстречу
грузовики, легковушки, автобусы и трайлеры, контейнеровозы и автокраны
сплошь японского производства. Такого единодушия на европейских или
американских трассах не увидишь.
Водитель только раз едва заметно кивнул головой в знак согласия со
словами Сузуки, но губ так и не разлепил.
- Я попросил Такаси быть предельно внимательным, но без надобности не
встревать, - объяснил мне Яша и добавил: - Хотя предупреждать его излишне
- у этого молчаливого и неповоротливого, на первый взгляд, субъекта
феноменальная реакция на опасность. Поверь мне, я с ним вырос, учился в
одной школе, но никогда не услышал десяти слов, произнесенных за раз.
Разговаривая, я тем не менее по въевшейся за годы странствий по
заграницам привычке краем глаз цепко следил за дорогой, запоминая ее.
Сначала мы завернули в центр, сделали поворот на площади, где я обычно
выхожу из подземки на станции Санномия, чтобы перебраться в автоматический
поезд на Остров. Потом долго катили по верхнему ярусу трехэтажной
скоростной дороги на бетонных опорах. Внизу мелькали какие-то склады,
подъездные пути, справа вскоре заплескались отливающие расплавленным
оловом воды залива; на горизонте, распустив павлиний хвост белого дыма,
застыл пароход. Машина неожиданно нырнула вниз, разворачиваясь вправо, и
Такаси снова на несколько секунд впился взглядом в зеркальце.
Нет, в случае чего выбираться будет нелегко, хотя я и приметил
парочку ориентиров - телевизионную башню и далекую трубу отеля на Острове:
находясь в их створе, можно будет хотя бы приблизительно наметить
направление движения.
Когда мы вкатили в узкую и пустынную, точно жители ее давным-давно
вымерли - ни прохожего, ни собаки, улочку, тесно заставленную одноэтажными
фанерными домишками, смахивавшими друг на друга, как близнецы, я невольно
поежился, представив, как бы здесь выглядел, начни поиск самостоятельно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85