БОЙ ЗА РИНГОМ


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЗАПАДНЯ

Кто не продал России
Ради собственной славы,
Знает, трудно быть сильным,
Знает, просто быть слабым...
Знаем: трудно жить крупно,
Проще - жить осторожно;
Добрым - сложно и трудно
И недобрым - несложно...
Н.Панченко

1
Стройная рекламно-прекрасная стюардесса, точно манекенщица из
парижского дома моделей Нины Риччи (впрочем, может, она и впрямь там
служила, прежде чем попасть в этот огромный, что твой ангар, "Боинг-747"
компании "Эр-Франс"?), не прошла - проплыла по длиннющему проходу между
рядами кресел, улыбнулась всем вместе и каждому персонально и одними
глазами дала понять, что самое время прищелкнуть ремни и отставить в
сторону посторонние разговоры. Тут и динамик возвестил, что через
несколько минут мы приземлимся в монреальском аэропорту "Мирабель".
Только позже, вновь и вновь припоминая мельчайшие детали,
предшествовавшие событиям, что развернулись в аэропорту, - в том неуютном,
мрачноватом зале, который запомнился мне еще с Олимпиады 1976 года, - я
как бы остановил время и рассмотрел стюардессу у кресла, где сидел Виктор
Добротвор. Нет, ни словом, ни жестом она не выделила его из числа других
пассажиров, но что-то насторожило меня и стукнуло в сердце - легонько, но
многозначительно, как стучат в окошко, за которым тебя с нетерпением ждут.
Не случись дальнейшего, никогда не возвратила бы память ее взгляда,
перехваченного мной случайно, ненароком, кажется, даже вогнавшего меня в
краску - словно подглядел чужую тайну...
Нет, стюардесса - это чудо современной косметики и моды - не случайно
задержалась возле Виктора, я готов дать голову на отсечение - она замерла,
чтобы убедиться, что он на месте, там, где ему положено быть, и никакая
сила не унесет его отсюда.
На славном девичьем личике, притуманенном акварельными тонами
макияжа, промелькнул страх не страх, но какое-то опасение, и губы, четко
очерченные вишневого цвета помадой, дрогнули, будто девушка порывалась
сказать Виктору что-то крайне важное, да не решилась. Она отшатнулась от
него, сама испугавшись собственного непроизвольного порыва, и я, помнится,
подумал тогда с ласковой грустинкой, что Виктор неизменно притягивал
внимание женщин не одним лишь своим внешним видом: его открытое,
мужественное лицо было вызывающе, дерзко красивым, и даже его римский нос
не был сломан, как у большинства боксеров, полжизни выступающих на ринге,
а черные татарские глаза блистали, как у кошки, кажется, даже в темноте;
он всегда бывал подчеркнуто изысканно одет - костюмы и пальто неизменно
шил у старого таллинского портного, к нему он наезжал ежегодно и даже
специально, если не случалось там сборов или соревнований.
Но не этим был славен Виктор Добротвор.
Встречают по одежке, провожают - по уму...
Его встречали по уму. Я терялся в догадках, когда видел Виктора на
ринге, бился над неразрешимой проблемой. Налитое неистовой силой тело,
длинные руки с буграми стреляющих мышц, ноги, что умели намертво
прирастать к полу, когда он встречал соперника лицом к лицу, вдруг
становились легкими и послушными, будто у солиста балета, когда он затевал
свою знаменитую игру в кошки-мышки. Как, каким образом у этого
боксера-полутяжеловеса соединялись, не конфликтуя, такие диаметрально
противоположные качества: мощь и неукротимость гладиатора и утонченность
интеллигента в седьмом колене?
Я, не удержавшись, лишь однажды спросил его об этом. Спросил и тут же
пожалел, потому что уловил в собственных словах нечто обидное,
унизительное, помимо моей воли проскользнувшее в самом вопросе. Я готов
был сквозь землю провалиться, потому что сам многие годы пребывал в его
шкуре - шкуре спортсмена-профессионала (а как это еще называется, если без
дураков, без разных там слов-прикрытий, когда тебе платят деньги за то,
что ты шесть раз в неделю дважды в день в течение одиннадцати месяцев
вкалываешь - на ринге ли, в бассейне, на обледенелых горных трассах или в
гимнастическом зале?), и знаю - достоверно знаю! - как задевают за живое
такие вопросы. Ибо в них - предвзятость, пусть даже непреднамеренная,
эдакое превосходство "энциклопедической личности" перед ограниченными
умственными возможностями человека, обреченного до умопомрачения "качать"
свою "физику" в ущерб интеллектуальности.
Боже, как недалеки бывают эти телевизорные "интеллектуалы", чьи
познавательные горизонты чаще всего окантованы чужой, книжной (ладно,
книжной - в книгах, в них, не во всех, ясное дело, встречаются мысли или
по меньшей мере информация), а ведь чаще всего питаются расхожей
газетно-журнальной мудростью, коей делятся, спеша опередить друг друга, за
питейным столом да в курилках в коридорных углах. И как постигнуть такому,
что существует еще огромная, воодушевляющая область чувств и ощущений, что
дается лишь тем, кто совершенствует свое тело и дух в борьбе с самим собой
и соперниками.
Но Добротвор не смутился и не обиделся.
Ответил твердо, не раздумывая:
- Да разве в этом есть противоречие? Человек обязан постоянно
совершенствовать себя, а не довольствоваться отпущенным природой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85