Двор был пуст, никто из ее шестерых братьев и сестер сейчас не играл там.
Люси Конноли сидела в старом обшарпанном кресле на кухне. Когда задняя дверь открылась, она обернулась и посмотрела на дочь.
– Ну и как? – осведомилась она недружелюбным тоном.
– Она дала мне десять шиллингов, – ответила Кэтрин, глядя в сторону.
– Черт бы ее побрал! Ты побоялась попросить у нее больше?
– Я просила у нее фунт, но она дала мне десять шиллингов! – раздраженно воскликнула Кэтрин, и тут же, опомнившись, прикрыла ладонью рот.
– Ага, дома ты забываешь о хороших манерах, которым тебя учат в колледже! – закричала на нее Люси. – Однако ты вспоминаешь о них, когда ты у тети Кэти, не так ли? Я знаю, если б ты попросила у нее фунт, она бы дала тебе фунт.
– Нет. Она не захотела дать мне фунт, потому что она знает, на что пойдут эти деньги.
Люси, сощурившись, взглянула в упор на дочь, и на ее лице изобразилась ярость.
– Что ж, ты у меня за это поплатишься, – злобно прошипела она. – В один из этих дней тебя ожидает сюрприз, моя дорогая леди. И ты сама на это нарвалась. Ты у меня вылетишь из этого монастыря так, словно тебе сунули в зад горячую кочергу.
Кэтрин опустила голову и отвернулась. Ее тошнило от вульгарного языка матери, в самом деле тошнило. Случалось, что после ссор с матерью ее рвало. Тетя Бриджит говорила, что ее мать в детстве была очень милой и воспитанной девочкой, но Кэтрин не могла в это поверить. Нет, она не могла в это поверить.
– О чем вы там беседуете с тетей Кэти целыми днями! А ну-ка подойди сюда и расскажи мне все, – повелительным тоном обратилась к ней Люси. – Нет, я не позволю тебе закрываться в своей комнате и дуться на меня. Ты останешься здесь и будешь разговаривать со мной, пока я тебя не отпущу. Сядь, – она указала пальцем на стул в углу. – Сядь и поговори ради разнообразия с собственной матерью.
Кэтрин опустилась на стул. Глядя на маленькую темноволосую женщину в кресле, она снова поймала себя на том, что желает, чтобы она была мертва, – и устыдилась собственных мыслей.
– Ну же, говори, я жду. Я хочу послушать, что за поучительные беседы ведет с тобой тетя Кэти.
– Мы не ведем никаких поучительных бесед. – Кэтрин говорила едва шевеля губами и старалась не смотреть на мать.
– Никаких поучительных бесед? О чем же вы тогда разговариваете? – Люси выпрямилась в кресле и подалась вперед. – Неужели тетя Кэти не делится с тобой своим деловым опытом? Я думала, она каждый день инструктирует тебя, как сделать деньги. Смотри у меня, – она погрозила дочери пальцем, – я с тебя шкуру сдеру, если ты тоже начнешь открывать публичные дома.
– Мама! Как ты можешь такое говорить, мама! Какая же ты бессовестная! – не выдержала Кэтрин. – Тетя Кэти никогда не делала ничего подобного, и ты сама прекрасно знаешь, что это неправда.
– Не говори мне, что она делала и чего не делала, потому что я знаю это лучше тебя. Ты, конечно, можешь не верить мне на слово, но зайди любопытства ради в полицейский участок и спроси у них, не сидела ли она в свое время в тюрьме за то, что содержала дом свиданий. Посмотрим, что они тебе скажут.
Кэтрин вскочила на ноги и склонилась над матерью, с возмущением глядя в ее неумытое усмехающееся лицо.
– Тогда почему ты берешь ее деньги, если считаешь, что она заработала их нечестным путем? Почему ты посылаешь меня к ней чуть ли не каждый день за деньгами? – Она говорила негромко, и в ее голосе слышалась горечь. – Почему, если ты считаешь ее грязной и распутной, ты позволила ей содержать всю нашу семью в течение стольких лет? Ведь если б не она, мы все уже давно бы оказались в приюте для нищих. Но почему ты обратилась к ней за помощью, если так презираешь ее? Ответь мне, почему? Впрочем, я знаю, почему. Потому что ты ленивая и порочная. Ты сама не в состоянии заработать ни гроша, и пропиваешь все деньги, которые приносит в дом отец. Ты винишь отца в том, что он плохо заботится о семье, но, если он опустился, это твоя вина. С ним бы все было в порядке, если б его жена не была скандальной, жадной алкоголичкой, которая только и умеет делать, что поливать грязью других. Ты испортила жизнь моему отцу и…
Поток ее красноречия был прерван звучной пощечиной. Потом Люси ударила ее по губам, по склоненной голове и в заключение пнула ногой с такой силой, что Кэтрин пролетела через всю кухню и, споткнувшись о порог спальни, упала лицом вниз на грязный дощатый пол. Рыдая, она медленно поднялась с пола и присела на один из четырех потрепанных тюфяков в маленькой спальне, опершись локтями о колени и накрыв руками голову.
Люси приблизилась к ней и, наклонившись, с угрозой прошептала:
– Раз уж мы с тобой затеяли сегодня разговор, хочу кое о чем тебя предупредить. Не смей больше встречаться с Томом Малхолландом, а не то твой отец живьем сдерет с тебя шкуру. Ты меня слышишь? Кузен он тебе или нет, вы с ним видитесь слишком часто, и твоему отцу это не нравится. Я передаю тебе, слова, и имей в виду, он сдержит свое обещание, если ты посмеешь его ослушаться.
Она снова подняла ногу и пнула дочь в бок. На пороге она обернулась и добавила:
– А я уж позабочусь о том, чтоб тебе как следует досталось от отца. Можешь быть уверена, я об этом позабочусь.
С этими словами она вышла из комнаты, хлопнув дверью так сильно, что та чуть не слетела с петель.
Глава 3
Каждый день в любую погоду Эндри выходил на свою обычную прогулку. Он шел пешком до фонтана на главной площади Вестоэ, там садился на трамвай и доезжал до конца Фаулер-стрит, откуда, пересев на другой трамвай, ехал до порта и проходил пешком примерно милю вдоль пирса. Он говорил, что эти ежедневные прогулки поддерживают его в форме и помогают сохранять здоровье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120