И вела она себя как беззаботная девчонка. «О Боже, Боже, – подумала Кэтрин. – К чему же все это приведет?» Впрочем, то, что происходило сейчас, она уже предвидела заранее – еще в июне, когда Дэниел снова появился в их доме и в жизни ее дочери; Кэтрин знала, во что это выльется.
У подножия лестницы Бриджит остановилась и посмотрела на мать.
– Могу я с тобой поговорить, мама?
Кэтрин повернулась к ней, продолжая держать в руках вазу.
– С каких это пор ты стала спрашивать у меня разрешения на то, чтобы поговорить со мной? – сказала она, с горечью отмечая про себя, что Бриджит в последнее время обращается к ней с той формальной вежливостью, с какой разговаривают с чужими людьми.
Бриджит медленно подошла к ней, и вместе они вошли на кухню.
– Я не знаю, мама, как ты это воспримешь, – спокойно сказала Бриджит, останавливаясь возле стола. – Но я… у меня будет ребенок.
– Я это уже знала.
Мать и дочь посмотрели друг на друга через стол.
– Как ты могла это знать? Я сама поняла это только вчера.
– Я догадалась по твоему лицу, дитя мое. В последние недели на нем написана радость и надежда.
– О, мама!
– Это его ребенок, не так ли?
– Если ты имеешь в виду Дэниела, то да.
– О Господи! – Кэтрин отвернулась от дочери и посмотрела в сторону.
– Не понимаю, почему это тебя так шокирует, – сухо заметила Бриджит. – Я была честна с тобой с самого начала и ничего не пыталась от тебя скрыть. Я пока осталась с вами только потому, что ты попросила меня об этом, – разумеется, из-за тети Кэти. Но ты должна знать, что, когда вернется Питер, меня больше здесь не будет. Надеюсь, ты понимаешь, что мы с ним не можем теперь жить под одной крышей, а поскольку у него на данный момент нет другого дома, он останется здесь, а мне придется уйти.
Кэтрин обернулась и заставила себя посмотреть дочери в глаза.
– Ты поступаешь с ним нечестно, Бриджит, – с упреком сказала она.
– В самом деле? А поступил ли он честно со мной? Поступили ли вы все честно со мной восемь лет назад?
– Мы уже обсудили то, что было восемь лет назад, Бриджит, и, кажется, решили больше не возвращаться к этой теме.
– Да, мы решили об этом не говорить. Но ты сама первая обвинила меня в том, что я поступаю нечестно. Пожалуйста, уясни для себя, мама, что я вовсе не чувствую себя виноватой. Если кто-то должен чувствовать себя виноватым, так это, конечно, не я. И я вовсе не собираюсь позволять вам испортить мне жизнь во второй раз. А что касается моих отношений с Дэниелом, я сожалею лишь об одном – о том, что мы с ним потеряли восемь лет. То, что случилось сейчас, должно было случиться восемь лет назад.
– А ты… ты думала о том, как ты объяснишь все это Питеру?
– Да, я думала об этом. Я уже три с лишним месяца думаю об этом, и, должна тебе сказать, это не слишком приятная мысль. Но я намерена объясниться с ним в первый же день.
Мать и дочь снова посмотрели друг на друга, и теперь в их взглядах сквозила взаимная неприязнь.
– А если что-нибудь случится с ним… с Дэниелом? Что ты будешь делать, если останешься одна с ребенком на руках? Ты, кажется, забываешь, что война еще не закончилась. Вы оба потеряли голову и не соображаете, что делаете. Если его убьют, а ты уйдешь от семьи, на что ты будешь жить вместе с ребенком?
Бриджит подняла брови и взглянула на мать широко раскрытыми глазами.
– За кого ты меня принимаешь, мама? Я не какое-нибудь беспомощное существо. Я вполне способна прокормить себя и ребенка. У меня есть профессия, и я всегда могу работать. А теперь послушай меня внимательно. Что бы ни случилось, я никогда не допущу, чтобы ответственность за нашего с Дэниелом ребенка брал на себя кто-то другой. Этот ребенок наш, и Питер не имеет к нему никакого отношения. Я понимаю, в нашей семье принято сваливать ответственность за собственных детей на других. Все началось, еще когда тетя Кэти отдала свою дочь на воспитание чужим людям, а ты продолжила эту традицию, когда забеременела мною и вышла замуж за…
Тут Бриджит осеклась, поняв, что поступает слишком жестоко с матерью, напоминая ей, что она вышла замуж за Тома Малхолланда, чтобы тот взял на себя ответственность за ребенка, которого она ждала от другого мужчины.
– Продолжай, продолжай, – в голосе Кэтрин слышалась горечь. – Скажи мне, что я вышла за Тома, чтобы спасти свою репутацию. Но это не так, Бриджит. Мы с Томом любили друг друга с детства, и я бы в любом случае вышла за него замуж.
– Я не хотела говорить, что ты вышла замуж за папу только из расчета, – извиняющимся тоном сказала Бриджит. – Но сейчас речь идет обо мне, и ты спросила, что я буду делать, если… если что-то случится с Дэниелом. Могу ответить тебе лишь одно: что бы ни случилось и как бы мне ни было трудно, я никогда не позволю, чтобы отцом нашего ребенка считался Питер. Потому что отец ребенка – Дэниел Розье, и наш сын или наша дочь будут носить фамилию Розье и будут воспитаны, как и подобает отпрыскам рода Розье. Да, да, мама, это будет так, нравится тебе это или нет. В нашем доме имя Розье всегда произносилось с ненавистью и со страхом, но теперь этой ненависти наступит конец. Тебе придется смириться, мама, что твой внук или твоя внучка будут принадлежать к роду Розье. Мы могли бы жить и растить нашего ребенка в родовом поместье Дэниела, которое по праву должно перейти к его потомкам. И если мы этого не сделаем, так лишь потому, что Гринволл-Мэнор слишком близко отсюда, а мы не хотим ранить ваши чувства, в особенности чувства Питера. Впрочем, мы можем изменить наше решение и поселиться в Гринволле.
Кэтрин в упор посмотрела на дочь, с трудом сдерживая злобу.
– Ты все время забываешь о самом главном, дитя мое, – процедила она сквозь зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120