Дэниел слегка покачал головой и молча последовал за Вилли к широкой дубовой лестнице в глубине зала.
Они поднялись до галереи, освещенной слабыми лучами солнца, которые с трудом проникали сквозь грязные забрызганные окна, пересекли ее и прошли по длинному коридору. Прежде чем открыть дверь спальни, Вилли с секунду помедлил, глядя на гостя, потом жестом пригласил его следовать за ним.
Вслед за Вилли Дэниел медленно вошел в комнату. Сначала он увидел только два больших окна, за которыми сияло солнце. Эти окна, в отличие от окон галереи, оказались чистыми, и комната была залита солнечным светом. Он также успел заметить, что и мебель в комнате, хоть и не отполирована до блеска, все-таки имеет достаточно приличный вид – очевидно, с нее регулярно стирают пыль. Окна были в стене, противоположной входу, кровать же стояла слева от двери, поэтому он не сразу увидел ее и того, кто в ней находился.
Хоть он уже и был подготовлен рассказом Вилли, Дэниел невольно вздрогнул при виде существа, сидящего посреди широкой постели. Он почувствовал, как его плечи непроизвольно поползли вверх, словно желая защитить от удара голову.
Старик в самом деле представлял из себя жуткое зрелище. Его совершенно лысый череп, обтянутый серовато-бледной, как у мертвеца, кожей, был местами покрыт коричневыми пятнами. Издалека белые кусочки кожи казались струпьями, а коричневые – выемками в голове. Глаза – маленькие черные точки, запрятанные в глубине двух воронок. Та половина его лица, где уцелело ухо, была сплошной массой дряблой сморщенной кожи; другая половина, та, где не было уха, выглядела так, словно ее нанизали на иглу и прошили вдоль и поперек красной ниткой. Одна его рука неподвижно лежала на стеганом покрывале; она была абсолютно белой и безжизненной, даже без намека на вены, как рука трупа. Но еще более отвратительное зрелище представляла собой его другая рука, если можно назвать рукой этот кусок истерзанного мяса с култышками пальцев. Кожаный ремешок, похожий на собачий поводок, протягивался от руки до изголовья кровати; один его конец был обвязан вокруг запястья, другой прикреплен к самому прочному столбу спинки.
Дэниел, не в силах вымолвить ни слова, наблюдал за Вилли, который подошел к постели и, наклонившись к самому уху старика, громко сказал:
– К вам пришел гость! – Отойдя в сторону, он добавил вполголоса, обращаясь к Дэниелу: – Не подходите слишком близко, сэр.
У Дэниела вовсе не было желания подходить слишком близко. Юноша с трудом заставил себя сделать несколько шагов вперед. Остановившись в ногах кровати, он нервно облизал губы.
– Добрый день, сэр, – сказал он, стараясь придать своему тону спокойный, вежливый оттенок.
– Ва! Ва! Чертов доктор! – завопил старик. – Убирайся отсюда вместе со всеми остальными! Я еще не умер! Я не позволю себя похоронить!
Голос старика был глухим и доносился, словно из глубины какой-то ямы, слова были отрывистыми и едва различимыми, – казалось, они принимают ту же форму, что и его кривые изуродованные губы. Он на секунду умолк, и в его маленьких глазках зажглось дьявольское пламя, а искалеченная рука резко дернулась вперед, но ремешок не позволил ему дотянуться до гостя.
– Кто ты такой, черт тебя побери? – пронзительно закричал он. – Откуда тебя черти принесли? Не смотри на меня так! Я еще не умер! Не умер!
– Это ваш правнук, – прокричал Вилли. – Он приехал к вам из Америки.
Тело на кровати в течение нескольких секунд оставалось неподвижным, потом мускулы лица задергались, дряблая кожа собралась в гармошку, а черные точки глаз расширились. Челюсти старика энергично заработали, так, словно у него был полный рот еды, которую ему никак не удавалось прожевать. Наконец он сказал одно-единственное слово, но произнес его отчетливо, почти не исказив:
– Внук?
– Правнук, – поправил его Дэниел.
Он слегка наклонил голову, изо всех сил стараясь улыбнуться.
– Ха-ха! Ха-ха-ха! О-хо-хо-хо!
Отрывистый смех старика становился все громче и громче. Дэниел почувствовал, как рука Вилли легла на его локоть, и отступил на шаг.
– Не надо с ним разговаривать, сэр. Он все равно сейчас ничего не понимает, – прошептал Вилли. – У него начинается припадок. Он всегда ведет себя так перед припадком. Я бы на вашем месте ушел.
Дэниел не заставил себя упрашивать. Но как только он двинулся к двери, старик снова начал кричать.
– Ублюдок! Ублюдок! – вопил он, и его рука, привязанная к спинке кровати, дергалась, натягивая ремешок. – Ублюдок! Сука! Шлюха Малхолланд! Тюрьма! Швед! Шлюха Малхолланд! Ублюдок! Шлюха! Шлюха Малхолланд!
– Давайте лучше уйдем, сэр, – сказал Вилли, тихонько подталкивая ошеломленного Дэниела к выходу.
– Малхолланд! Шлюха Малхолланд! – Все еще неслось им вслед, когда они уже добрались до конца коридора и вышли на галерею.
– Мне очень жаль, сэр, что он встретил вас так. Очень жаль.
Дэниел стоял, опершись о перила балюстрады, и смотрел в зал.
– Меня одно удивляет, – сказал он, оборачиваясь к Вилли. – Как вы можете выносить это каждый день?
– Я думаю, это привычка, сэр. Ко всему рано или поздно привыкаешь. И ведь нам с женой надо как-то зарабатывать на жизнь. Мы были рады, когда нашли эту работу. Тогда, правда, старик еще не был так плох, и была жива старая леди.
– С каких пор вы здесь работаете?
– С тысяча девятьсот двадцатого года, сэр. В восемнадцатом году я пришел из армии, и была безработица, а мы с Мэгги как раз только что поженились. Когда подвернулась эта возможность, мы сразу же ухватились за нее. Я сказал, мы были рады, что нашли работу, – но через пару недель я уже хотел все бросить и бежать подальше отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120