— Не беспокойся, Мендель, она выйдет лучше. Она научилась кое-чему на моих ошибках. — Мендель расхохотался.
— Что такое брак без ошибок? Рот без зубов. Он не может сделать тебе больно, но он не дает тебе и удовольствия. В конце концов, Зельда, вот уже двадцать девять лет, как мы плетемся друг за другом. И посмотри! Мы часто ссоримся, но бывает так, что и не ссоримся; мы много страдали, но иногда и смеялись; мы делали много ошибок и спорили из-за пустяков, но мы иногда и прощали друг другу; мы болели, но были и здоровы; у нас был хлеб и одежда, а случалось, что и не было; но никогда еще мы серьезно не пожалели, что поженились, хотя мы часто говорим обратное. Я мог найти себе невесту с деньгами, ты могла выйти за человека с именем. Но я сделал ошибку, и ты сделала ошибку, и мы поженились. Что такое любовь? Слепец. Он спотыкается, даже когда идет правильным путем.
Но Зельда выслушала его с недоверием.
— Значит, ты хочешь, чтобы и Сарра так голодала, как мы когда-то голодали? — сердито спросила она.
— Нет. Но я не хочу сказать, что если она разбогатела, то этим потеряла все свои права. Что такое богатство? Привычка. Сперва ты стремишься к нему, потом оно само стремится к тебе! Значит, если ты бедна, то ты можешь выйти замуж за того, кто тебе нравится, а если ты богата, то не можешь этого сделать: ты непременно должна купить себе мужа за деньги! Что такое брак? Парижское платье. Чем дороже ты за него заплатишь, тем меньше в нем толку. Что такое общество? Очередь на трамвай. Чем больше ты жмешь, тем больше тебя выжимают! Зельда, не нажимай! Сарра должна выйти замуж за того, кто ей понравится, а тебе должен нравиться тот, за кого она выйдет замуж.
— Хорошо! Сарре нравится тот, кто нравится мне! — торжественно сказала Зельда, — а если не нравится тебе, то я тут ни при чем. Если ты хочешь знать правду, то я скажу тебе, что она его даже любит!
Мендель вынул папироску изо рта. Первый раз он почувствовал.что его старуха приперла его к стенке. Но когда он смотрел в ее маленькие серые глазки, смутное подозрение родилось в его душе.
— Может быть Сарра только думает, что любит его, — заговорил он медленно, пристально глядя жене в глаза, — но когда человек еще в состоянии думать, значит, он не любит уж настолько сильно. Что такое девушка? Сердце. Оно бьется, но не знает для кого.
Но Зельда только пожала плечами и сказала спокойным голосом:
— хочешь верь, хочешь не верь, — мне все равно.
VIII. АХ, ОСКАР!
Бернард Шнапс был тайным поверенным Зельды в ее сношениях с Гассенхеймами. Как опытный маклер, в течение многих лет державший контору по покупке и продаже домов, он являлся, по ее мнению, вполне подходящим лицом, чтобы вести игру с Гассенхеймами — коварным маленьким банкиром и его толстой женой. Бернард, вполне сознавая всю важность вверенной ему миссии, придал себе вид дипломата и уже сидел в салоне Гассенхеймов на Пятой Авеню, бормоча что-то с убедительным красноречием и тонкой стратегией. Но старый Соломон Гассенхейм начинал кашлять всякий раз, как только Бернард хотел что-нибудь сказать, и тогда Бернард, окончательно сбитый с толку, обратился к его жене, Деборе, которая громовым мужским голосом отвечала ему.
— Я такой человек, — начал он, я люблю говорить прямо и откровенно. Да, да; нет, нет! Я смотрю вещь, и если она мне не нравится, — до свиданья! А если нравится, — сколько?
Дебора удивленно посмотрела на него.
— Что вы хотите сказать этим „сколько"?
— Э-э-эх! — старый Гассенхейм закашлялся. — Разве ты не понимаешь? Это насчет Оскара.
— Совершенно верно! — подхватил Бернард, радуясь удобному моменту. — Я об Оскаре и Сарре и об обоих вместе. Я такой человек — я люблю все делать быстро и хорошо. Я вам нравлюсь, вы мне нравитесь — конечно!
Он встал, весь красный от волнения, крупные капли пота выступили у него на лбу, его пальцы победоносно играли цепочкой от часов.
— Подождите минутку, мистер Шнапс, — сказала миссис Гассенхейм, уже не таким важным тоном. — Что вы спешите? Присядьте. Может быть, вы еще будете пить с нами чай.
— Я такой человек — я не люблю чаю! Я люблю кончать все сразу, — заявил Бернард, боясь, что разговор опять перейдет на что-нибудь другое. — Какую замечательную девушку берет себе ваш сын! Сарра принадлежит к одному из лучших семейств на улице Питт — то есть… ну, как это называется? А какое она получила образование! Гм! Гораздо лучше моего! Но она очень скромна, как и я. Я такой человек — я не люблю хвалить себя. Пусть меня другие похвалят…
Старого Гассенхейма опять начал душить кашель, но Бернард вызывающе повысил голос, чтобы заглушить его.
— У нее такое лицо, — торжественно продолжал он, — что когда ее увидит какой-нибудь молодой человек, он не может ни есть, ни спать целую неделю. Вот какое у нее лицо! А как она шьет — то есть, я хочу сказать — поет! Ой! Если бы вы знали, какой у нее голос миссис Гассенхейм! Она вполне современная девочка. Она прыгает и танцует, и полирует ногти, и играет на виктроле — то есть, я хочу сказать — рояле, и если бы вы только послушали, как она говорит по-польски!
— По-польски! — удивленно протянула миссис Гассенхейм.
— Ха, ха, ха! — расхохотался Бернард, немного смущенный. То есть, я хочу сказать — по-французски. Она говорит на стольких языках, что она уже не может отличить один от другого, то есть, я хочу сказать — я не могу отличить. Но какая тут разница? — быстро добавил он, чтобы отвлечь их внимание. — У нее прекрасный розовый цвет лица, а это самое главное!
— А фигура? — спросила миссис Гассенхейм, бросая ободряющий взгляд на Оскара, который уже начинал скучать. — Скажите нам, какая у нее фигура.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51