Пойди к профессору и скажи, что она должна выходить замуж! Сделай что-нибудь, Бернард, пока она еще не совсем затерялась среди книг! Она никогда теперь со мной не говорит, никогда на меня не смотрит. Домой приходит, как профессор — всегда с книгами! Ты знаешь, Бернард, я сильная женщина, никогда не плачу. Но иногда душит меня вот здесь, Бернард, прямо-таки…
— Глупости! Глупости! — быстро перебил ее Бернард, боясь, что она опять разразится слезами. — В конце концов, Сарра — просто дитя. Она точь в точь, как я — она любит книги! Ты знаешь меня Зельда — когда я вижу книгу, меня трудно удержать. Я сейчас же должен знать, сколько она стоит!… Да при том, какое отношение имеют книги к замужеству?
— Вот и я так думаю, — вздохнула Зельда. — Но попробуй поговорить с Менделем. Он придумал новое изобретение! Он хочет, чтоб Сарра полюбила жизнь и забыла думать о мужчине!… Бернард, мой брат, я прошу тебя — помоги мне, помоги!
Бернард встал и решительно одернул полы своей жилетки. Он прекрасно сознавал, какое великое, ответственное дело поручила ему Зельда.
— Зельда, — начал он важно, — я такой человек — я люблю попробовать! Скажи мне, что ты от меня хочешь, и ты увидишь, как я все обделаю.
— Для себя — ничего, — осторожно сказала Зельда. — Я прошу тебя помочь Сарре. Ты знаешь, Бернард, у меня есть свои деньги. На что они мне? Если ты поможешь ей, я отдам их тебе…
Бернард энергично прервал ее.
— Зельда, не говори мне о деньгах! Я не люблю такой разговор! А немедленно бросаю все свои дела, свою работу, свою семью и буду работать только для тебя!
Зельда была так обрадована, что хотела обнять его. Но Бернард протянул руку вперед, слегка отталкивая ее, и сказал:
— Но помни, Зельда, что все, что бы я ни делал, я буду делать только ради Сарры, а не ради какой-то любви! И еще одна вещь! Я побожился, что там, где будет Мендель, не будет меня. Ты знаешь меня — я люблю божиться! Поэтому ты не должна подпускать ко мне Менделя. Было бы хорошо послать его куда-нибудь на отдых.
Бернард вдруг вскочил. Эта мысль пришла ему на ум внезапно и страшно обрадовала его.
— Ой! Это было бы замечательно! — воскликнул он, довольный собой. — Тогда мы найдем Сарре жениха, сразу выдадим ее замуж, и когда Мендель вернется из больницы, то есть я хочу сказать — с курорта, у нас уже все сделано, обделано и — до свидания!
— Ой, Бернард! Ты почти так же умеешь строить планы, как и Мендель!
Лицо Бернарда расплылось в улыбку.
— Не беспокойся, Зельда, у меня богатый опыт. Я тридцать четыре года занимаюсь маклерством. А Мендель говорит: „Что такое маклер? Сваха". Видишь, это одно и то же! А теперь я покажу тебе, как я могу работать, — таинственно добавил он. — Ты меня только что позвала, а у меня уже готово предложение № 1! Я такой человек — я не люблю много разговаривать! Я сразу берусь за дело! У меня уже есть один жених. Адвокат! А сам, как красивая девица. Голос такой мягкий, мягкий! Вот увидишь, они сразу влюбятся друг в друга, как две сестры!
Зельда прослезилась.
— Бернард, ты так обрадовал меня, что я не знаю, что и скажу ему, когда увижу его. Конечно, нет такого жениха, который был бы слишком хорош для Сарры. Но все-таки, какой он — красивый, смирный? И такой ли он застенчивый, как Оскар Гессенхейм?
— Точь в точь такой! — сказал Бернард, все более и более оживляясь. — Он и красивый, и смирный, и умеет петь. Я и позабыл сказать тебе, что он поет. Он поет, как… ну, как называется вот жестяная птичка, которую ты наполняешь водой, — и она потом свистит так красиво? Вот и он так поет! Гм! Он такой певец! Он даже не говорит, а только поет!
— Но, ты, кажется, сказал, что он адвокат? — в недоумении спросила Зельда.
— Он — все! — воскликнула Бернард. — Он и адвокат, он и певец, он и гений! Ну, точь в точь, как я! Зельда я ручаюсь, что как только Сарра увидит его, она сойдет с ума! И тогда мы их поженим! И еще я забыл сказать тебе самое главное. Он такой здоровяк — высокий, как потолок, крепкий, как дом, а руки у него, как колонны! Я могу побожиться, что он кулачный боец!
— Но ты сказал мне, что он поет, как девушка! — сказала Зельда; все более настораживаясь.
— Я сказал тебе, что он умеет все! — воскликнул Бернард строгим голосом, чтобы скрыть свое смущение. — Разве ты не понимаешь, Зельда, что значит „все"!
Зельда кротко кивнула головой, а Бернард, откашлявшись, продолжал:
— Гм! Если ты адвокат, но похож на кулачного бойца, то это же хорошо при сношениях с клиентами. А если ты кулачный боец и умеешь петь, то это хорошо для водевиля. Не беспокойся! Он знает, что делает! Предоставь это мне, то есть, я хочу сказать — ему!
— Но я не хочу, чтобы в нашей семье были драки, — возразила Зельда.
— Глупая женщина! Если в семье будет кулачный боец, то кто же захочет тогда драться?
Однако, видя нерешительность на лице Зельды, он изменил свой курс.
— Да при том он только выглядит таким силачом. А на самом деле, я могу сбить его с ног одним щелчком. Зельда, не беспокойся. Я такой человек — я люблю браться за дело. Я взялся за это дело, и буду держаться за него! Ты не беспокойся!
Но Зельда печально покачала головой.
— Ой, боюсь, чтоб не вышло так, как с Оскаром Гассенхеймом! Ты тогда говорил то же самое, а что получилось?
— Глупости! Теперь я говорю совсем другое, одобряюще сказал Бернард. — Послушай, Зельда, не плачь зря. Бери пример с меня. Я никогда не плачу, когда что-нибудь теряю. Я только теряю, когда плачу! Может все, что я говорю, тебе представляется в мрачном свете, но не забывай, что все еще может перевернуться вверх ногами! Не беспокойся и предоставь все мне!
Бернард ушел. Он был очень возбужден и доволен собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51