Зимнюю дачу во Флориде. Летнюю — в Канаде. И постоянный дом на Пятой Авеню в Нью-Йорке.
Мендель почесал в затылке.
— Ты, как видно, забываешь, что я только отец семьи, а не командир армии! Зачем мне весь материк? Чего я стану бегать с места на место, как сумасшедший? Не успею я приехать в одно место, а мне уже надо укладываться и ехать в другое! Сегодня мы тут, а завтра уже надо быть в Калифорнии. Нет, спасибо! Брать на свою голову такую заботу! Что такое забота? Средство для укрепления волос. От него лысеют!
Четыре дома в четырех концах земли! Безумие! Каждый раз скакать из Калифорнии на улицу Питт в Нью-Йорк, когда тебе захочется съесть кусок селедки!
— Неужели к этому ведет богатство? — продолжал Мендель, сердито шагая по комнате. — Я должен переезжать с места на место, и всю жизнь проводить в поездах, как кондуктор! Не-ет! Три комнаты на верхнем этаже — вот все, что мне нужно!
Зельда угрожающе двинулась к Менделю. Сарра, испугавшись, попыталась удержать ее, но мать вырвала у нее из рук фартук, за который она ухватилась.
— Пусти! — сердито сказала она. — Я должна показать ему раз и навсегда. Когда мы были бедными, я еще могла кое-как с ним поговорить. Но с тех пор, как мы разбогатели, он не дает мне сказать ни слова. Он всегда хочет отличаться от всех. А кто от этого страдает? Семья! Но теперь я твердо решила, или быть хозяйкой в доме, или ничем! — решительно заявила она, обращаясь к Бернарду, в надежде встретить у него поддержку.
— Я говорю ему: „Мендель, посмотри на Крауссов. Разве Сигизмунд Краусс не торговал раньше солеными огурцами на Скаммел Стрит? А теперь? Вся его семья живет на Риверсайд Драйв, и у них три шофера, слуги и собачки для детей. А семья Гассенхейма, банкира! Раньше он продавал одну шифскарту в месяц, да торговал запонками на рынке. А теперь? Видные люди в обществе! У них целая ферма на Пятой Авеню и дом на Долгом Острове*, а когда им нужно принять ванну, они едут в Европу! Вот как у людей! — говорю я ему. — Разве не все богатые люди бросили этот рыбный рынок и теперь блистают в обществе? И мы тоже не должны отставать от них. А он на все мои слова отвечает одним словом: „Бобы"! Он поймал где-то слово: „Бобы"! Что бы я ни сказала, он сейчас же „Бобы"! Вот тут и поговори с человеком, который набит бобами!
Бернард уже давно слушал сестру с нетерпением.
— —
* Зельда, конечно перепутала: Она хотела сказать: У них дом на Пятой Авеню и ферма на Долгом Острове. (прим. переводчика).
— Зельда, ты совсем повернула не туда! Мы говорим о виллах и домах, а ты вдруг про какие-то бобы! При чем тут бобы? Тебе нужен новый дом, не так ли? Вот и говори о доме.
Повернувшись к Менделю, он сказал с улыбкой:
— Мендель, она права! Тебе нужно жить там, где есть общество. Улица Питт не для тебя! Здесь не может быть двух мнений: да или нет! Вопрос стоит так: тебе нужно и ты должен! Я такой человек — я люблю родственников! Я хочу устроить тебя так, чтобы ты помнил меня всю жизнь.
— Я верю тебе, — сказал Мендель, чиркнув серной спичкой о подошву своего башмака. — Но ради чего я должен менять квартиру? Ради общества? Бобы!
Бернард и Зельда удивленно переглянулись. Мендель закурил папиросу.
— Зачем мне общество? Что у меня общего с Крауссами, Гасенхеймами и Розенвальдами? Если мы поселимся рядом с Сигизмундом Крауссом, то мне придется одеваться, как официанту, ходить с палкой, как калеке, и гулять позади маленькой собачки, как слепцу. И это ты называешь жизнью? Что такое жизнь? Короткая прогулка перед долгим отдыхом. Зачем делать ее еще короче?
Здесь, на улице Питт, я сам себе господин. Когда я прохожу по улице, кушая яблоко, я слышу, как все шепчутся: „Знаете, кто это идет? Это Мендель Маранц, великий изобретатель! Он, может быть, даже миллионер!" Они смотрят на меня, как на Рокфеллера! Что такое слава? Бинокль. Она увеличивает тебя в два раза.
Те самые люди, которые раньше называли меня лентяем, теперь заглядывают мне в глаза, чтобы я сказал им что-нибудь или пожал руку. Что такое удовольствие? Стоять на горе. Весь мир у тебя под ногами. Здесь, на улице Питт, я стою, как на горе. На Пятой Авеню я буду, как в подвале. Здесь я — миллионер. Там я — ничто!
Что такое жена? Сыщик. Она всегда ловит не того, кого надо. При чем тут бедная Ривка? Когда ты чем-нибудь недовольна, всегда у тебя виновата Ривка!
Мне становится жалко ее, и если так будет дальше, то я и в самом деле могу полюбить ее!
— Довольно тебе разыгрывать из себя ангела, — насмешливо сказала Зельда. — Тут совсем не жалость! Может быть, раньше я и ошибалась, но теперь я уже хорошо знаю! Мне хочется выцарапать ей глаза, когда я иду с тобой по улице, и она смотрит на тебя. Она думает, я не замечаю, она думает… Знаешь, Бернард, иногда мне так тяжело, что вот взяла бы и выбросилась в это окно! — горько сказала она, обращаясь к брату.
Бернард вскочил на ноги с выражением отчаяния на лице.
— Какое отношение это имеет к дому? — простонал он, хлопая себя по бедрам. — Каждую минуту ты примешиваешь то, чего не надо. То одно, то другое; то бобы, то Ривка! Когда вы думаете покупать дом? В следующем году? Я такой человек — я люблю: раз, два, три! Да или нет?
— Разве ты не видишь, что „да"? — важно сказала Зельда. — Мы переедем без него! Бернард стоял в нерешительности.
— Я не могу так хорошо видеть, как ты, — заявил он, удивленно глядя на нее. — А кто будет платить? Я такой человек — я человек дела. Почему вам не переехать всем вместе?… Хорошо! Если вы не хотите покупать четыре дома сразу, купите один. А потом, может быть…
— Вот в том-то и беда, сказал Мендель. — Что такое, дом? Шляпа. Для каждого сезона нужна другая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51