Какой-то звук, чье-то тихое дыхание.Мартина открыла глаза. У нее было такое ощущение, что кто-то находится в ее комнате. Солнце уже взошло, и слабый свет пробивался сквозь тонкие белые занавески вокруг ее кровати. А где Локи?Мягкие шаги. Значит, здесь кто-то чужой. Мартина прислушалась.— Фильда?Шорох прекратился, и воцарилась тишина. Мартина села, придерживая простыню. За занавеской раздалось мяуканье, а за ним поспешное, «ш-ш-ш!».Голос не мужской. Похож на женский или скорее на детский. Мартина осторожно раздвинула занавески, выглянула и рассмеялась.Посредине комнаты стояла маленькая девочка, лет пяти-шести; она держала на руках Локи и изумленно смотрела на Мартину широко раскрытыми глазенками. Вид у девочки был неопрятный: неумытая, непричесанная, в грязном коричневом платье, надетом наизнанку. Но, несмотря на это, она была очень хорошенькая. Мартина решила, что она дочка одной из служанок и, видимо, забрела сюда, чтобы поглазеть на диковинного зверька, которого привезла с собой невеста хозяйского сына.— Доброе утро, — сказала Мартина.Девочка вздрогнула. Она пожалела, что здесь нет Райнульфа, поскольку не знала, что сказать этой крошке, чтобы не испугать ее. А, ну конечно!..— Как тебя зовут?Девочка не ответила. Наверное, не понимает по-французски. Саксы, похоже, вообще слабо знают язык своих господ — норманнов. Мартина слышала, как Альбин изъяснялся с конюхами на какой-то смеси английского и французского языков. Она попыталась вспомнить некоторые англосаксонские слова, которыми Торн вчера обменивался с крестьянами по дороге в Харфорд.— Добрый день, — сказала Мартина по-английски.Девочка изумилась еще больше.Мартина поднялась с постели и протянула к ней руку, но та вдруг взвизгнула и отскочила в угол комнаты. Локи спрыгнул на пол, а девочка закрыла личико грязными ладошками и опустила голову.Кожаные шторы раздвинулись, и вошла Фильда. Она принесла поднос с хлебом и вином. Не заметив девочку, она поставила его на скамью.— Доброе утро, миледи, — сказала Фильда. — Я забыла вчера спросить вас, будете ли вы завтракать с утра или подождете до обеда?— Я могу подождать, — сказала Мартина и указала рукой в угол.— Леди Эйлис! — всплеснула руками Фильда. — Что вы здесь делаете, скажите на милость?Леди Эйлис? Девчушка что-то неразборчиво промычала сквозь сомкнутые ладошки.— В чем дело, дорогуша? Что тебя испугало? — спросила Фильда, наклонившись к девочке.— Она голая!Фильда взглянула на Мартину и улыбнулась.— Ну, когда вы без спроса прокрадываетесь в чужую спальню, то уж будьте готовы к тому, чтобы увидеть то, что не предназначено для ваших глаз, не так ли, моя госпожа?Последовала пауза, затем маленькая головка кивнула, соглашаясь.— Можешь открыть глаза, — сказала Мартина, закутываясь в халат. — Я оделась.Эйлис раздвинула пальчики, посмотрела сквозь них одним глазом и, облегченно вздохнув, подняла голову. Фильда представила ее Мартине как племянницу Эдмонда и Бернарда, единственного ребенка их сестры, леди Женивы, супруги графа Киркли. Женива и Эйлис приехали в Харфорд погостить на неопределенный срок.— Я вижу, миледи уже умеет самостоятельно одеваться? — сказала Мартина.Эйлис глянула на свое платье, оправила его и гордо заулыбалась.— Может быть, миледи умеет также и умываться?Эйлис недовольно скривилась.— Ее светлость не утруждает себя общением с мылом и щеткой, — пояснила Фильда.— Я это заметила, — сказала Мартина. — Ее матери следовало бы заняться этим.— У мамы все время болит голова. — угрюмо промолвила Эйлис.Мартина вопросительно посмотрела на Фильду.— Графиня страдает от постоянной головной боли, миледи. И поэтому не покидает своей спальни, — ответила Фильда.— Понятно, — сказала Мартина. — Но ведь нельзя же вечно ходить немытой. Принеси-ка лохань и горячую воду, Фильда.— Бесполезно. Она не позволит себя вымыть, миледи. Я уже пыталась.— А я и не собираюсь спрашивать ее разрешения, — сказала Мартина, хватая в охапку Эйлис, которая попыталась было улизнуть. Девочка завопила, царапаясь и лягаясь, но Мартина крепко держала ее.— Принеси воду, — спокойно повторила она.К ее удивлению, ребенок вдруг больно укусил ее за руку. Тогда Мартина слегка зажала голову, лишив ту возможности кусаться, — этому приему она научилась, помогая ухаживать за младшими воспитанницами в монастыре Святой Терезы.— Поторопись, Фильда!И прежде чем солнце достигло зенита, маленькая благородная замарашка сияла чистотой, как новенький медный грош.— А я не хочу, не хочу выходить, — капризничала она теперь, ныряя в воду и с упрямой решимостью цепляясь ручонками за края кадки.— Ну пожалуйста, миледи, — упрашивала Фильда, склоняясь над ней с сухой простынкой. — Идите же к тетушке Фильде, не упрямьтесь!Засучив рукава, Мартина опустила руки в воду и без лишних церемоний выудила из лохани брыкающееся дитя.— Я хочу, чтобы меня вытирала ты, а не Фильда! — потребовала Эйлис.— Разве хорошие девочки так просят о чем-то?Но Эйлис, похоже, никак не могла взять в толк, чего от нее требуют.— Где твое «пожалуйста»?— Что такое «пожалуйста»?Мартина покачала головой. Она взяла из рук Фильды простынку, закутала девочку и подняла на руки.— Покачай меня, как младенца, — попросила Эйлис.Мартина уложила ее, как новорожденного, и принялась баюкать.— А теперь ты должна представить, что я твой ребеночек, что ты меня родила и любишь больше всего на свете. Скажи: «Моя любимая деточка… я назову тебя… Роберт!»— Но это же мальчишеское имя!— Да, пускай я буду мальчиком. Ну скажи!— А мне бы хотелось иметь девочку!— Девочку? Ты что, хочешь, чтобы твой муж бросил тебя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122