На мгновение Торн задержал на Мартине свой взгляд, а затем, слегка смутившись, опустил глаза.— Мне надо как-то назвать мою новую птицу. Возможно, вы подскажете мне имя какой-нибудь богини из нормандских преданий, такой, которая умела превращаться в сокола?Это было легко.— Фрея.— Ну конечно, — он счастливо улыбнулся Мартине. — Фрея!— Помните, у нее было волшебное соколиное оперение? Надев его, она могла летать в подземном царстве и узнавать будущее.— Да-да, верно! А этот плут Локи частенько брал у нее это оперение без спроса, помните?— У древних норманнов Фрея считалась богиней красоты и любви.— И смерти, — сказал Торн. — Красота, любовь и смерть — совсем как сокол.— Я слышала, как вы говорили, что будете приручать Фрею сегодня ночью. Как это делается?— Я буду сидеть всю ночь напролет рядом с ней, не засыпая. Таким способом приручают новых охотничьих птиц. Когда вы достаточно долго находитесь с ними рядом, они начинают думать, что вы и они — одно неразделимое целое, понимаете?— Я бы не смогла так долго не спать. Это, должно быть, так трудно, — сказала Мартина. — Неужели вы сможете просидеть всю ночь не смыкая глаз?В их разговор вмешалась Эструда:— Наш Торн отличается необычайной выносливостью. Кроме того, он очень гордится тем, что хорошо умеет контролировать свои чувства и потребности своего тела.Она бросила на Торна многозначительный косой взгляд.— Как мило, леди Мартина, что вы столь быстро приобрели в его лице хорошего друга. Думаю, Эдмонд оценит вашу добрую натуру.Торн подавил желание ответить на этот прозрачный намек какой-нибудь убийственно-вежливой колкостью. Лучше не задевать Эструду, тем более что ее непрошеная проницательность в общем-то имеет под собой основания. Ведь надо признаться, что его действительно тянет к Мартине, несмотря на ее напыщенность и подчеркнутый аристократизм, которые ему всегда претили в женщинах. Однако следует взять себя в руки, в конце концов она скоро станет женой Эдмонда и он сам постарался устроить этот брак.И все-таки удивительно, как легко он поддался ее чарам. Почему любое прикосновение к ней так возбуждает его? Почему запах ее духов кажется ему таким волнующим? А ответ на самом деле до смешного прост: уже много недель у него не было женщины, и теперь его жаждущая плоть бунтует вопреки рассудку и здравому смыслу, чуя близость женского тела. Целомудрие хорошо для мужчин типа Райнульфа, с высокими помыслами и духовной цельностью, но не для него. Воздержание ослабляет его дух, делает его податливым, как воск, и готовым капитулировать перед любой прелестницей.Когда Райнульф вернулся в зал, Торн быстро вскочил, уступив ему место подле сестры. Служанки принесли десерт, и Торн весело окликнул одну из них — пухленькую рыжую женщину средних лет:— Как дела, Фильда?— Как всегда, сэр Торн. — Она поставила перед ним вазу с засахаренными апельсиновыми корками и цукатами. — Что творится в Гастингсе?— Ничего особенного.— Фильда, скажи, как зовут эту новенькую служанку? — спросил Гай.Торн обернулся вместе со всеми, чтобы взглянуть на красивую девушку, убиравшую со стола кувшины с вином и элем и ставившую вместо них сосуды с бренди и имбирным пивом. Фильда заулыбалась, а девушка невозмутимо продолжала свое дело, будто не слыша этих слов.— Ее зовут Зельма. Она кухарка, — отвечала Фильда. — Но она говорит только по-английски, так что не старайся зря.— Для того чтобы объяснить ей, что она мне нравится, вовсе не нужны слова, — сказал Гай. — Зельма!Когда девушка обернулась, он послал ей воздушный поцелуй. Но она резко отвернулась и пошла прочь, всем своим видом выражая скуку и полнейшее безразличие.У нее были темные, обрамленные длинными ресницами глаза и круто изогнутые черные брови, но самым примечательным в ее облике была копна густых иссиня-черных волос, прикрытых белым льняным платочком. Выбиваясь из-под него, они падали ей на плечи непокорными волнистыми прядями, придавая ей возбуждающе растрепанный вид. Это впечатление усиливалось еще и тем, что тесемки, зашнуровывающие лиф ее платья, развязались и болтались в такт ее движениям, а большие пышные груди вздымались над кружевными оборками. Казалось, что стоит ей нагнуться чуть глубже или протянуть руку через стол чуть дальше, и они вывалятся из-под ткани во всем своем великолепии.Торн внимательно наблюдал за ней, держа чашу у рта, и рассмеялся про себя, заметив краем глаза, что Райнульф тоже смотрит на нее поверх своего кубка. Альбин, Питер и Гай уставились на нее во все глаза, напоминая в этот момент свору собак, следящих, разинув рты, за кошкой.Леди Мартина взглянула на Зельму, потом на Торна, перевела взгляд опять на служанку и опустила глаза, продолжая с невозмутимым видом играть с сидящим на коленях котом. Но что-то в ее облике безошибочно подсказало Торну, что это безразличие было наигранным. Неужели эта немая сценка вызвала у нее ревность? Неужели Эструда с ее откровенными намеками на неравнодушие Мартины к нему права? Похоже, она действительно оказалась проницательнее других и заметила ту загадочную, почти мистическую внутреннюю связь, возникшую между ним и Мартиной сразу же, едва они взглянули друг на друга. Значит, надо признаться себе, что эта девушка сумела очаровать его, и сама тоже бессознательно стремится к нему.Ну что же, болезнь обнаружена — ведь безотчетная, не поддающаяся рассудку любовная лихорадка сродни болезни — и ее требуется излечить. Он знает отличное средство. Раз причина болезни кроется в длительном воздержании, то все, что ему теперь нужно, — это покувыркаться в постели с какой-нибудь красоткой;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122