Элли рванулась, но он притянул ее еще ближе к себе.
— Не надо, Ники, — вырвалось вдруг у нее.
Все в ней кричало: беги! Но что-то сильнее рассудка удерживало ее на месте. И она беспомощно смотрела, как он протягивает руку и берет ее за подбородок.
— Ники, — сдавленным голосом повторил он как заклинание. — Я об этом и мечтаю — чтобы ты позвала меня.
— Нет! — в отчаянии прошептала Элли. Николас поднялся со стула и, стоя рядом, заглянул ей в глаза. «Интересно, что он там увидел?» — мелькнуло у нее в голове. Но тут он наклонился и прижался губами к ее волосам. Пальцы его скользнули вниз по шее. Элли вдруг услышала собственное частое дыхание.
— Не надо, — снова повторила она, сопротивляясь из последних сил.
— Почему? Скажи, почему нет? — требовательно спросил он.
Николас увидел, как учащенно она дышит. Он почувствовал, как бьется жилка у нее на шее. Сейчас она была здесь, с ним, вернувшись из мира своего вдохновения. Она знала, что рядом с ней живой человек, а не предмет для рисования. Он как-то совсем уж по-детски радовался тому, что сумел вытащить ее оттуда, куда ему путь заказан.
Элли наконец прикоснулась к нему, пусть даже только для того, чтобы оттолкнуть. Это простое прикосновение, как порыв ветра, раздуло тлеющую страсть в буйное пламя. Конечно, он понимал, что должен оставить ее в покое. Что ему нужно отпустить ее, захлопнуть за собой дверь и никогда сюда не возвращаться. Ведь он играл в игру , которая игрой не была. В ней с самого начала не было победителя. Отчаяние охватило Дрейка, и он непроизвольно стиснул ее подбородок. Но убрать руку он не сумел, а просто позволил ей двигаться дальше, пока она не легла на хрупкое женское плечо. Николас наклонился и заглянул ей в глаза. В зеленой глубине дрожали слезы. Он потерял голову и с силой прижал ее к себе.
— Хватит отталкивать меня, Элли! — целуя ее в лоб, воскликнул он.
— Я не могу.
— Ты не можешь? — Он схватил ее за плечи, легонько встряхнул и заставил посмотреть себе в глаза. — Или не хочешь?
Ответа он не стал ждать и накрыл поцелуем ее губы. Обняв Элли за талию, он прижал ее к себе еще теснее. А поцелуй все длился — долгий, глубокий и влекущий. Со сдавленным стоном Элли обвила руками шею Николаса и приникла к нему с поразившей его страстью. Оторвавшись на мгновение от ее губ, он поцеловал ее в висок и почувствовал солоноватый вкус слез. Потом снова приник к ее рту. Элли ответила на поцелуй, и Николас, застонав, почувствовал у себя во рту ее язык. Губы его скользнули по подбородку к ее шее и замерли на округлости ее полной груди, скрытой под платьем.
— Боже, какое чудо! — прошептал Николас и накрыл рукой упругий холмик.
Он принялся расстегивать на ней платье, и Элли почувствовала прикосновение теплого летнего воздуха к коже.
— Не надо! — Она рванулась из его объятий и еще раз прошептала: — Не надо! Я не могу, Николас! Я верну тебе твои деньги, все что угодно, только оставь меня!
— Нет, я тебя не оставлю! — Он держал ее крепко. — На это и не надейся. Я тоже не могу этого сделать.
Как она мечтала снова оказаться в его объятиях, снова почувствовать прикосновение его губ. А сейчас, когда ее мечта начала сбываться, было почти невозможно устоять перед его страстным напором.
— Ты измучила меня, Элиот. Я долго терпел, но больше не могу. Как я хочу тебя, Элиот! Наверное, так же сильно, как ты хочешь меня! — шептал он ей на ухо горячими губами.
— Нет!
Но тут он медленно провел кончиком языка по ее шее, и от наслаждения она невольно откинула голову назад.
— Конечно, Элли, ты хочешь меня. Не спорь. — Нет! — срывающимся голосом воскликнула она и зажмурилась, чтобы не видеть его разгоряченного желанием лица.
— Ты хочешь меня, — повторил Николас. На этот раз поцелуй был медленным, мучительно-сладким. Его губы чувственно ласкали, мучили, уговаривали уступить. Он чувствовал, как она борется с собой, и в конце концов Элли сдалась. Приподняв подол ее платья, Николас продвинул руку далеко вверх, наслаждаясь горячей нежной кожей ее бедра.
— Да, ты хочешь, — мягко проговорил он. Элли почувствовала его пальцы у себя между ног и вздрогнув от такой бесстыдной дерзости, широко раскрыла глаза. Николас тут же поцеловал их и провел кончиками пальцев по сокровенной плоти.
— Боже, я чувствую твое желание, Элли, — зашептал он и поднял ее юбку еще выше.
— Мы не можем, Николас!
— Конечно, можем, — возразил он, с легким стоном погружая пальцы еще глубже.
Наслаждение было слишком сильным, и Элли слегка раздвинула ноги. Руки ее сами собой вцепились в рукава его белой рубашки.
Николас еще шире раздвинул ей колени и, продолжая ласку, придвинулся ближе. Элли откликнулась, и ее бедра пришли в движение. Он понял, что она устремилась навстречу его желанию. И остановился.
— Николас?
— Все в порядке, любовь моя, — целуя ее, шепнул он и легко поднял молодую женщину на руки. Широко шагая, он направился к стоящей у дальней стены кровати, накрытой белым покрывалом. Наклонившись, он осторожно положил Элли на спину и быстро лег на нее, не дав ей выскользнуть. Николас взял в ладони ее лицо и пристально посмотрел на нее. Глаза его вдруг потемнели.
— Отдайся мне, Элли, — выдохнул он и жадно приник к ее губам, не дав ей ответить. Она самозабвенно обняла его, наслаждаясь сильным, горячим телом любимого. И не сопротивлялась, когда Николас снял с нее остатки одежды и отбросил в сторону.
— Боже, какая красавица! — прошептал он, восхищенно любуясь ее нагим телом. — Еще красивее, чем я помнил. Он погрузил пальцы в водопад белокурых волос и принялся целовать ее шею, плечи, груди, живот, руки… Элли радостно подставляла себя под его губы и, переполненная страстью, сама начала расстегивать ему рубашку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98