Несколько женщин, вроде вдовы Уолш, были молоды, не замужем и с кучей детей.
Николас не пожалел времени и поговорил с каждым домовладельцем, объясняя, как будет расплачиваться, если тот решит продать свой дом. К тому времени, когда ему предложили подняться на самодельное подобие трибуны и обратиться ко всем присутствующим, надобность в этом практически отпала. В помещении царило приподнятое настроение, и большинство было настроено на продажу.
Однако настроение резко переменилось к худшему, когда входные стеклянные двери с грохотом распахнулись и раздался пронзительный, возмущенный возглас:
— Да как вы посмели, Дрейк! Все головы как одна резко обернулись назад. Николас выругался вполголоса.
— Мисс Синклер! — вскочил на ноги Грейди и натянуто улыбнулся. — Как вы оказались здесь в такой приятный вечер?
— Я оказалась здесь из-за вот этого негодяя! — ответила Элли, не сводя глаз с Николаса.
Кто-то возмущенно ахнул, кто-то изумленно присвистнул. Комната возбужденно загудела.
Николас холодно смотрел на Элли тяжелым, немигающим взглядом. Ей вдруг захотелось развернуться и опрометью броситься наутек. Но сбежать было никак нельзя. Особенно сейчас. Впервые за все время их знакомства она вдруг поняла, что мало говорить Николасу Дрейку «нет». Это не тот человек, которого можно было отпугнуть. Она непростительно недооценила его решимость заполучить ее дом. Этого нельзя было допустить ни в коем случае. Она не могла позволить Николасу Дрейку увидеть купчую на ее дом. Много лет назад она надежно спрятала ее и, будь ее воля, давным-давно сожгла бы.
Как он поступит, если узнает, кто она на самом деле? Уничтожит Элиот Синклер так же хладнокровно и расчетливо, как уничтожил ее отца? По правде говоря, Элли уже ни в чем не была уверена. То она уже готова была поклясться, что Дрейк действительно добрый и великодушный человек. Но в следующую секунду он являет ей ту самую безжалостность, которой прославился на весь Нью-Йорк. Каким он станет, если узнает, что она дочь его самого заклятого врага? Этого Элли не знала, но хорошо понимала, что не должна дать ему ни малейшей возможности об этом узнать. Инстинкт самосохранения, который хорошо служил ей еще в сиротском приюте, говорил Элли, что Николас Дрейк преследует ее не просто из-за желания увидеть торжество справедливости.
Сделав глубокий вдох в отчаянной попытке подбодрить свою угасающую храбрость, Элли сосредоточенно разгладила юбку и неторопливым шагом, насколько ей это удавалось, спокойно прошла по проходу между расставленными стульями туда, где стоял Николас. Она заставила себя выдержать его взгляд. На секунду все вылетело у нее из головы. Что же такое она увидела в его глазах? Отблеск гордости и разочарования? Но когда Элли вгляделась пристальнее, то увидела лишь непроницаемую синюю глубину.
Тогда, пока ее не покинули остатки отваги, она повернулась лицом к собравшимся:
— Леди и джентльмены, я пришла сюда для того чтобы сказать, что, если вы продадите свои дома этому человеку, вы просто дураки.
Присутствующие ахнули. Миссис Ламберт, жившая в соседнем с Элли доме, наклонилась к своему соседу справа и громко, чтобы все слышали, заявила:
— Надо же, а я всегда считала мисс Синклер настоящей леди!
Элли почувствовала, что неудержимо краснеет, но не дала себя сбить. Это был ее единственный шанс. Она узнала о собрании от Барнарда, который ждал ее чуть ли не на улице, когда Николас высадил их около дома.
Поначалу Элли просто окаменела от одной мысли о том, что Дрейка невозможно отговорить от задуманного. Она поняла, что, если у него не выйдет заполучить ее дом одним способом, он добьется желаемого другим путем, скупая подряд все дома в соседних кварталах, пока она не останется в безнадежном одиночестве. Элли тут же принялась действовать. Ее единственной надеждой было появиться на собрании и объяснить, почему продажа домов не в интересах ее соседей. Однако обозвать всех присутствовавших дураками было не самым лучшим началом. У нее бывало так, что слова опережали мысли и, к сожалению, частенько невпопад.
— Думайте обо мне что хотите, — бросила она в их разозленные лица, — но у меня есть право так говорить!
— У вас ни на что нет права! Вас сюда не приглашали! — выкрикнул какой-то мужчина из задних рядов.
— Пусть говорит, — спокойно возразили из переднего ряда.
Ухватившись за эту эфемерную поддержку, Элли торопливо продолжила:
— Благодарю вас, мистер Приори. Я буду краткой. Просто я почувствовала, что должна поделиться с вами несколькими простыми фактами . Если вы продадите свои дома мистеру Дрейку за их полную стоимость или даже чуть дороже, то не сможете подыскать себе в Манхэттене ничего даже отдаленно похожего на ваше нынешнее жилье.
— О чем это вы тут говорите, а?
— Мы все, здесь собравшиеся, владеем домами на Шестнадцатой улице. Понятное дело, наш район не самый лучший в городе, но мы содержим нашу улицу в порядке. Мы о ней заботимся. Можно сказать, лелеем ее. Не допускаем на нее всяких там головорезов и хулиганов.
— Все это хулиганье держал в кулаке Гарри Диллард, — громогласно заявил Грейди.
Элли с превеликим трудом сохранила бесстрастное выражение лица при упоминании имени ее отца.
— А теперь, когда Дилларда больше нет, — продолжил Грейди, — кто его знает, что за нечисть полезет теперь на нашу улицу.
Комната отозвалась согласным гулом.
— Никакая нечисть на нашу улицу не полезет! — возмутилась Элли. — Мистер Рузвельт раздавит их одним пальцем. Он сделает — уже делает! — наши улицы безопасными.
— Я поверю, когда увижу это собственными глазами!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98