По крайней мере собаку ласкают и разрешают ей свободно бегать.— Но в том, чтобы быть женой, есть некоторые преимущества, — сухо заметил Грэлэм.— Да? — спросила Кассия тоном, полным недоверия. Он поднял руку и легонько провел кончиками пальцев по ее подбородку.— Когда вы будете к этому готовы, я покажу вам эти преимущества.Ее глаза округлились, потому что она вспомнила в этот момент все, что ей говорила Бланш. И, не задумываясь о последствиях своих слов, Кассия выпалила:— О нет! Это еще хуже битья! Это не преимущество!Рука Грэлэма опустилась; он изумленно воззрился на жену.— Кассия, в вашем положении естественно нервничать, возможно, даже бояться того, чего вы не в состоянии понять. Но уверяю вас, что любовь — вовсе не наказание.— Почему вы называете это любовью? — спросила Кассия довольно запальчиво. — Ведь это то, что делают животные, и это связано с болью. При чем тут любовь?Грэлэм не мог поверить своим ушам. Не мог он поверить и себе самому — ему было несвойственно столь долгое терпение.— Что вам наговорил отец?Она покачала головой, стараясь не смотреть ему в лицо.— Ничего. Он ничего мне не говорил.— Тогда почему вы считаете, что это причиняет боль? Кассия опустила голову.— Пожалуйста… — прошептала она, — я… я буду выполнять свои обязанности, когда потребуется. Я знаю, что вы хотите иметь сыновей.— Кто вам сказал, что это больно?— Одна… леди, — ответила Кассия деревянным голосом. — Она сказала мне, что вы… что мужчины требовательны и не беспокоятся о том, что чувствуют женщины, в том числе и о том, испытывают ли женщины боль. Она сказала, что я должна это терпеть.Де Моретон разразился долгой и цветистой бранью, полной грязных слов и грозных проклятий, радуясь тому, что большую часть его ругательств подхватывал и уносил ветер.— Эта леди, — сказал он наконец очень ясным и спокойным тоном, — была не права, рассказывая вам о таких вещах. К тому же она солгала. Он вздохнул, понимая, что и сам не вполне правдив. — Есть мужчины, которых не интересуют чувства женщины, но это относится далеко не ко всем.Кассия подняла на него огромные глаза.— А вы похожи на этих мужчин, милорд?— Я не причиню вам боли, — ответил Грэлэм.Она вспомнила, каким огромным выглядело его обнаженное тело и набухающий орган, направленный на нее. Она вспомнила его необычную резкость с ней нынешним утром. И не сказала ничего.— Возможно, вы неправильно поняли эту леди. В первый раз, когда вы теряете девственность, вы можете испытать незначительную боль. Но если мужчина нежен, за этим скоро последует наслаждение и боль быстро забудется.Кассия смотрела на Грэлэма широко распахнутыми глазами, и в ее взгляде он читал недоверие.— У вас нет причины не верить мне. Я ваш муж.— Вы так… так непохожи на меня, — прошептала она.— Да. Такова Господня воля.На этот раз голос рыцаря прозвучал более решительно, потому что терпение его подходило к концу. И все же его беспокоило то, что мысль о соитии пугает его жену.— Кассия, вы ведь видели, как спариваются животные.Она молча продолжала пожирать его глазами.— Вы видели меня обнаженным. Мой орган войдет в ваше тело. Понимаете?— Я видела, как жеребцы покрывают кобыл. Это будет нечто подобное?Он испытывал желание расхохотаться.— Иногда бывает и так, — ответил он, — но обычно женщина лежит на спине, под мужчиной.— О! — выдохнула она, чувствуя, как краска заливает ее лицо.— Главное вы узнаете на практике. — Грэлэм поднялся.Молодая женщина продолжала напряженно смотреть на мужа. Его фигура закрыла от нее солнце, и Кассия содрогнулась.— Миледи, — обратился к ней рыцарь. — Вы не можете вечно оставаться ребенком. Идемте, нам пора возвращаться.Де Моретон протянул жене руку. С минуту она колебалась, потом вложила свою руку в его ладонь.— Ваша рука холодна.Он заставил ее подняться на ноги и притянул к себе, ощущая, что она была неподатлива, как полено. Медленно рыцарь провел руками вдоль ее спины.— Муж несет ответственность за жену, — повторил он. — Я буду о вас заботиться.Грэлэм почувствовал, как тело Кассии расслабилось и она доверчиво прижалась щекой к его груди.— Сегодня вечером вы по-настоящему станете моей женой. Нет, не пугайтесь. — Он улыбнулся, глядя поверх ее головы. — Разве не вы говорили мне, что ваш отец верит в мою доброту по отношению к вам?Робко и нерешительно ее нос приподнялся, прикасаясь к его груди, потом опустился — она кивнула в знак согласия.— У вас ведь сейчас нет кровей?В ответ Кассия издала прерывистый вздох; не поднимая головы от его груди, она покачала ею из стороны в сторону.— Посмотрите на меня.Заметив, что Кассия не решается на него взглянуть, Грэлэм нежно поднял ее головку за подбородок.— А теперь расслабьтесь и стойте спокойно.Он коснулся кончиками пальцев ее губ, провел по ним, затем медленно склонился к ней. Когда его губы встретились с ее губами, Кассия вздрогнула. Ощущение не было неприятным. Его губы оказались теплыми и твердыми. Она почувствовала, как его язык скользнул по ее губе, и нахмурилась, ощутив, как в нижней части ее тела внезапно образовался источник тепла. Одновременно его пальцы ласково перебирали ее волосы. Потом он отпустил ее.— Ведь это было неплохо, а?— Неплохо, — признала Кассия, склоняя головку к плечу мужа и внимательно изучая его лицо. — У меня в животе стало тепло. Это очень странно. Я никогда не испытывала ничего подобного.Он усмехнулся, и от этой мальчишеской улыбки лицо его стало совсем молодым.— Поедем, — сказал он, поднимая ее и подсаживая на лошадь, и тотчас же вскочил на своего коня.Во все время поездки обратно в Вулфтон Грэлэм ощущал непривычное волнение:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133