Она отняла от груди уснувшего сына. Грэлэм взял его, осторожно держа на сгибе локтя.— Не могу поверить, что когда-то был таким же маленьким и уязвимым.— И так же зависел от женской заботы.— О, в это-то я как раз могу поверить. Этот урок я получил достаточно поздно от одной маленькой упрямицы.Он перевел глаза со сморщенного личика сына на жену.— Ты хорошо себя чувствуешь, Кассия?— Да, — ответила она, лениво потягиваясь, — но как жаль, что он так похож на тебя. Мне кажется это несправедливым, раз мне пришлось проделать большую часть работы.— Возможно, что его глаза будут светло-карими, орехового цвета и плутоватыми.— Ха! Нет уж, пусть они будут черными. Но, может быть, у него хотя бы будут ямочки на щеках. Мне хочется на это надеяться.Грэлэм широко улыбнулся жене и осторожно опустил сына в колыбель. Потом легонько провел пальцем по гладкой щечке ребенка, чувствуя, как в груди его ширится гордость. И в эту минуту он молча принес клятву, что сын его никогда не узнает грубости и жестокости, выпавших на его долю. Сидя на постели рядом с Кассией, он казался необычно серьезным.— Ладно, милорд, — в голосе Кассии все еще звенел смех, — у него не будет ямочек. Я пошутила. Мне вовсе не хотелось тебя расстраивать.— Да пусть будут где угодно, хоть на заднице, — сказал Грэлэм добродушно. — Он вырастет сильным мужчиной, Кассия, но я научу его питать почтение к женщинам: он будет знать, что его долг — защищать их.— Лучшего учителя и желать не приходится, милорд.Грэлэм тряхнул головой и тоже улыбнулся.— Кажется, я становлюсь не в меру серьезным, моя любовь, а мне хотелось рассмешить тебя. Мы получили послание от твоего отца.Глаза Кассии блеснули:— Должно быть, в нем есть что-то забавное?— Да. Там речь идет не только о Мари и детях, но и о Жоффрее.Он улыбнулся еще шире, и Кассия хлопнула его по плечу.— Скажи мне, Грэлэм! Что случилось?— Похоже, что твоя тетка Фелис и Джоанна заключили нечто вроде альянса против Жоффрея. Жоффрей женился всего три месяца назад и уже бежал в Париж, чтобы избавиться от них.Веселый смех Кассии заполнил всю комнату.— Мне жаль его. Бедный Жоффрей!— Но прежде чем уехать, он сделал Джоанне ребенка. По крайней мере сделал хоть что-то приятное для своей матери.— Кстати о детях — когда мы увидим сына Гая?— Надеюсь, скоро. К сожалению, он приедет без Бланш. Она снова ждет ребенка.Грэлэм глубоко вздохнул.— Такая покорная, уживчивая, нежная женщина. Так хорошо понимает потребности своего мужа.Кассия следила за ним серьезным взглядом, но в глубине ее глаз поблескивали смешинки: эта шутка, известная им обоим, была уже не новой.— Эта иллюзия, Грэлэм, легко может рассыпаться от любого прикосновения или слова.Пока она говорила, он протянул руку и приподнял ее потяжелевшую грудь, как бы взвешивая ее.— Я говорил тебе, как ты прекрасна, Кассия?— Кажется, со вчерашнего дня не говорил ни разу. Но… Она снова умолкла, потому что муж ее, нежно к ней прикасаясь, снял с нее ночную рубашку, прижался лицом к ее груди и, взяв в рот сосок, принялся слегка его посасывать. Кассия ощутила, как наслаждение, пронизавшее все ее тело, окрасило румянцем ее щеки.Она пропустила густые пряди его волос сквозь пальцы и притянула мужа ближе к себе. Подняв голову, Грэлэм несколько мгновений пристально смотрел ей в глаза.— Не могу поверить, — сказал он хрипло, — что мой жадный сын получает от своей матери столько же наслаждения, сколько я. Твое молоко сладкое и свежее, как и ты сама.— Умоляю тебя, милорд, и впредь думать так же, — ответила Кассия, и голос ее пресекся от полноты чувств.— Так будет всегда, миледи. Уж это-то я тебе твердо обещаю. — И Грэлэм, крепко поцеловав, нежно привлек жену к своей могучей груди.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133