Кассия вздрогнула: так вот почему Грэлэм отказался от мысли овладеть ею! Он нашел ее отталкивающей, не смог заставить себя взять ее, даже несмотря на обуревавшую его ярость…Она знала, что ей следовало бы прийти в восторг, но вместо этого на ее густых ресницах повисли слезинки.— Если ты будешь лить слезы при всех, я в самом деле дам тебе повод плакать.— Уже дал, — ответила Кассия, стараясь подавить ненавистную слабость.— Ты меня удивляешь, миледи, — Грэлэм откинулся на стуле и скрестил руки на груди, — ты забываешь об осмотрительности.Она не ответила, только молча уставилась в свой кубок с вином.— Возможно, я верну тебя отцу. По крайней мере твое отсутствие принесет мне некоторый покой и облегчение. Он знал, что ответ не замедлит последовать, и не ошибся.— Пожалуйста, не делай этого.— Ах, ты готова на все, только бы спасти отца и не потерять Бельтер! Этот человек, который был так любезен с тобой, который так жалел тебя, это он сказал, что вернуться в Бельтер означает потерять все?— Да, и я не скрыла это.Молодая женщина подняла усталые глаза и увидела насмешливую гримасу мужа.— Почему ты меня мучаешь? Я тебе все рассказала. Но это-то как раз и было ложью, потому что она ничего не сказала о Бланш. Де Моретон понял по глазам, что она что-то утаивает.Его охватила ярость, и он с такой силой вцепился в подлокотники кресла, что костяшки пальцев побелели.— Оставь меня. — Голос его был грубым и хриплым. — И знай, миледи жена, что, если ты будешь упорствовать и продолжать лгать, я превращу твою жизнь в ад.
Бланш ела, наслаждаясь каждым кусочком нежнейшей свинины. «Я в безопасности», — думала она. Это приносило ей такое облегчение, что она не могла дольше держать зло на Дайнуолда де Фортенберри. Грэлэм никогда не поверит жене. А эта маленькая дурочка Кассия столь закоснела в своей гордыне, что не станет убеждать мужа в своей правоте. Бланш внимательно приглядывалась к Кассии, ища на ее коже следы побоев. Ее удивило, что синяков не было; она была готова поклясться, что Грэлэм был в такой ярости, что мог и убить свою жену. И снова она попыталась успокоить муки совести: ведь Кассия вернулась здоровой и невредимой, и теперь Бланш оставалось только ждать нового благоприятного случая.— А я и не подозревал, что вы знаете, где Грэлэм хранит свои сокровища.Сердце Бланш на миг замерло при этих словах Гая, но ее красивое лицо не изменило выражения. Она вопросительно подняла бровь.— Вы что-то сказали, сэр Гай?— Да, Бланш. Вы взяли сарацинское ожерелье и наняли людей, чтобы они увезли жену милорда из Вулфтона. Вы надеялись, что они убьют ее? — Гай покачал головой. — Пожалуй, нет. Все-таки в вас еще осталась крупица человечности. Но вы хотели, чтобы они отвезли ее на родину, в Бретань, разве не так? Вы ведь испугались, когда Кассия вернулась без единой царапины?— Ваша выдумка достойна лавров менестреля, Гай. Умоляю, расскажите что-нибудь еще, сэр рыцарь, есть у вас в запасе другие истории?Гай знал, что не в его силах заставить Бланш сказать правду, но он должен был что-то предпринять. Рыцарь в задумчивости почесал щеку, размышляя о том, что Бланш не отличается богатством фантазии и будет и дальше пытаться достигнуть своей цели подобными же средствами. На этот раз ей не удалось избавиться от Кассии, но он ничуть не сомневался, что она предпримет новую попытку, и это его беспокоило. Но Грэлэм! Как мог столь опытный человек быть столь слепым? Он снова наклонился к Бланш и сказал очень тихо:— Даже если Кассия умрет, Грэлэм на вас не женится.Она рассмеялась своим мелодичным смехом:— Ах, Гай, кажется, я слышу в вашем голосе ревность? Рыцарь долго смотрел на нее.— Ревность, Бланш? Что ж, возможно, прелесть моя, вы и не ошибаетесь.
— Это послание от герцога Корнуоллского. Он приезжает через неделю.Кассия тотчас же отложила в сторону папку со счетами, не вполне уверенная, что Грэлэм одобряет ее занятие; на губах ее появилась вымученная улыбка. Блаунт, разумеется, был в восторге от ее талантов, но она уже устала гадать, как относится к этому ее муж.— Я сделаю все, чтобы герцогу было здесь хорошо, милорд.— Вы должны помнить, что он приедет с большой свитой.— Да, я об этом помню.Грэлэм смотрел на жену со все растущим раздражением.— Почему вы начинаете трястись от страха, как только я появляюсь? Вы прямо из кожи готовы выпрыгнуть.Сердце Кассии сжалось.— Вы сами хотели покорности, милорд.— Вы так же покорны, как мой боевой конь. Не умеете даже толком сыграть свою роль.Она ничего не ответила и опустила глаза на свои руки, лежавшие на коленях.— Чем вы заняты?Склонившись к столу, де Моретон поднял папку и полистал ее.— Ах да, — заметил он, — я и забыл, что ваш отец научил вас читать и писать. Блаунту известно, что вы браконьерствуете в его охотничьих угодьях?— Известно, — последовал тихий ответ. Грэлэм бросил папку на стол.— Вам нравится делать из всех нас дураков? Нет, не отвечайте, Кассия. Ваша ложь переполнила чашу моего терпения.Не взглянув на жену, он вышел из маленькой комнатушки, служившей чем-то вроде конторы, а Кассия вернулась к своим цифрам, жалея, что не может сказать хозяину Вулфтона, что его замок становится все богаче и богаче. Если бы даже она и попыталась, это вызвало бы у него только раздражение.Закончив работу, Кассия созвала в большой зал всех слуг. Они стояли перед ней, и лица некоторых из них были ей приятны, другие же казались неумолимо враждебными. При виде Бланш, сидевшей у огромного камина с безмятежно-ясным лицом, юная леди содрогнулась, но не подала виду. Она объявила всем о приближающемся приезде герцога.— Марта, — обратилась Кассия к пожилой вдове, теперь распоряжавшейся прядильщицами и ткачихами, — нам надо поговорить о новых платьях для женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133