Она задыхалась, ей не хватало воздуха. Темные волосы девочки, ее серые глаза, ее возраст мгновенно пробудили воспоминания, и Элизабет узнала ее.Это был ребенок из ее видений.Сходство настолько поразило Элизабет, что у нее закружилась голова. Матерью девочки была Клодина, что означало, что Уильям… Уильям был ее отцом, а не Остин.Ребенком, которому грозила опасность, был этот ребенок, Жозетта.«Не мой ребенок. И я спасла его. Слова Остина в видении… его безысходное отчаяние были вызваны тем, что ему казалось, он теряет меня».В комнату, улыбаясь Элизабет, вошли Уильям и Клодина. Ведя за руку дочь, они приблизились к Элизабет.— Мы так счастливы, что вы пришли в себя, — сказал Уильям. — Нам о многом надо поговорить, а самое главное — мы должны поблагодарить вас за то, что вы спасли жизнь нашей дочери Жозетте.Потрясенная Элизабет протянула руку. Жозетта застенчиво положила ладошку в руку Элизабет. Радостное чувство охватило Элизабет. Радость, только радость исходила от этой девочки. Ни опасности. Ни смерти. Угроза миновала. Радость была так велика, что Элизабет лишилась сил.Остин опустился на колени у ее постели.— Элизабет, что с тобой? Ты побледнела.Она оторвала взгляд от девочки и взглянула на него. С огромным усилием она вдохнула воздух и смочила языком пересохшие губы.— Остин, Жозетта… она тот самый ребенок, которого я видела.Он несколько мгновений молча смотрел на нее. Затем тихо спросил:— Ты хочешь сказать, что ребенок, которого ты видела умирающим…— Это была Жозетта. Она не умерла. Мы спасли ее. И она — ребенок Уильяма. А не наш. — Слезы подступили к ее глазам и покатились по мокрым щекам. — Не наш.— Не наш? — повторил Остин с облегчением. Но тут же нахмурился и понизил голос:— Это значит, что Жозетта в опасности?— Нет. Опасности больше нет. С Жозеттой все хорошо.— С ней все хорошо. И ничто не угрожает нашему ребенку?— Ничто.Остин закрыл глаза, затем поднял руку Элизабет и поднес к губам.— Боже мой, Элизабет, означает ли это то, о чем я думаю?— Это означает, что мы свободны. Свободны любить и рожать детей, и нет больше того ужаса, что давил на нас.— Элизабет… — Он с трогательной нежностью поцеловал ее.Она сжала его руку, и на нее нахлынул поток видений. Она хотела прогнать их, страшась увидеть что-то плохое, что сможет убить их радость. Но от того, что она увидела, у нее перехватило дыхание.С кристальной ясностью она увидела себя и Остина: они стояли рядом на цветущей поляне и смотрели друг на друга влюбленными глазами. Он протянул ей руку:— Я люблю тебя, Элизабет.Видение растаяло, оставив после себя ощущение теплоты и радостного удивления.Остин выпрямился и пристально посмотрел ей в лицо:— Что ты видела?— Тебя и меня… Я видела любовь. И счастье.— Счастье?— Да. — Она от всего сердца улыбнулась ему. — Это американское слово означает «райское блаженство».Остин поднес к губам их сомкнутые руки.— Это также и английское слово, оно означает: «Ты и я любим друг друга и будем вместе до конца нашей жизни».Элизабет посмотрела в его глаза и поняла, что он прав. Эпилог Остин в нетерпении ходил по гостиной, то и дело ероша волосы пальцами. Уже прошло более часа, а доктор все не выходил из комнаты Элизабет. Сколько же времени, черт возьми, надо, чтобы снять повязку с ее плеча и решить, полностью ли поправилась Элизабет?! Они вернулись домой месяц назад. Конечно, прошло достаточно времени, чтобы ее рана зажила.Он услышал смех и подошел к окну. Вся его семья, кроме Каролины и Майлса, проводивших медовый месяц в Брайтоне, собралась за круглым столом на террасе. Его мать сияла, глядя на Уильяма, который качал на колене визжавшую от восторга Жозетту. Клодина и леди Пенброук что-то увлеченно обсуждали, а Роберт был занят тем, что вылавливал кончик боа леди Пенброук из своей чашки. Чертвозьми и его собратья резвились вместе с маленьким белым щенком, недавно купленным Остином. Он объехал почти всю Англию в поисках собаки, в точности похожей на Пэтча с рисунка Элизабет, и в конце концов нашел.Элизабет и смеялась, и плакала, когда он положил ей на колени барахтающийся пушистый комочек. Восторг, сиявший в ее глазах, тронул его до глубины души.В дверь постучали. Отвернувшись от окна, он крикнул:— Войдите!Вошла Элизабет. Он стремительно подошел к ней.— Как ты себя чувствуешь?— Доктор сказал, что прекрасно, — улыбнулась она. Остин шумно, с облегчением, вздохнул:— Слава Богу!Он обнял ее и поцеловал в лоб. Отпустив Элизабет, он заметил у нее в руках письмо.— От Каролины?— Нет. От моей подруги из Америки, Альберты.— Той молодой женщины, которую ты предостерегала от замужества?— Да. К сожалению, мои предчувствия оправдались. — Она печально взглянула на него. — Дэвид изменял ей. Его убил на дуэли муж его любовницы.— Мне очень жаль, Элизабет.— Мне тоже. В своем письме Альберта просит у меня прощения, и я с радостью прощу ее и приглашу приехать к нам в гости.Громкий взрыв смеха привлек их внимание, и они подошли к окну. Остин улыбнулся, увидев, что Роберт заметил их и помахал им рукой. Элизабет махнула в ответ и задумалась, переводя взгляд с улыбающегося лица Роберта на письмо.— О нет, — сказал Остин. — Что ты сейчас видишь?Она смутилась, но тут же улыбнулась.— Я подумала, что надо обязательно написать Альберте сегодня же. Путешествие в Англию, как мне кажется, — это как раз то, что ей нужно. Да и Роберта это, может быть, тоже развлечет.Остин догадался, что она имеет в виду, и улыбнулся:— Предупредить моего дорогого брата?Ответом ему были ямочки, появившиеся на ее щеках.— Я не думаю, что предупреждение поможет. — Элизабет опустила письмо в карман и собралась с духом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91