Глядя в ее удивленные глаза, он пробормотал:— Ну, поскольку они все так думают, не будем их разочаровывать.— Я думала, что как только они уедут в театр, ты отправишься в порт.Он начал расстегивать ей лиф.— Я так и сделаю, но они будут собираться целых полчаса. Кроме того, тебе надо переодеться, и — раз уж ты снимешь платье, — я предлагаю этим воспользоваться.Расстегнув последнюю пуговку, он спустил платье с ее плеч, и оно упало к ее ногам.— Господи, наверное, я должна упасть в обморок от столь непристойного предложения…Он провел пальцем по ее груди.— Обморок? Позвонить, чтобы тебе принесли нюхательную соль?— В этом нет необходимости. К счастью, я обладаю очень…— Крепким здоровьем. Да, действительно, — к счастью.— О, судя по твоему тону, потребуется много сил! Что ты задумал? Скачки?— У нас нет времени на разговоры. Я в самом деле хочу отправиться через полчаса.Вслед за платьем рубашка оказалась у ее щиколоток. Обнаженная и прекрасная, со смущенной и в то же время вызывающей улыбкой, она волновала Остина, как ни одна другая женщина.Чувство, которое она вызывала в нем, смущало и озадачивало. Оно было сильнее желания. Это была жизненная необходимость. Словцо от ощущения ее близости зависела его жизнь.Он обнял ее и поцеловал долгим страстным поцелуем, стараясь ближе и крепче прижать ее к себе. Не отрываясь от ее губ, он прижал Элизабет к стене, его руки скользнули вниз по ее телу.Она отвечала на каждую его ласку, прижимаясь к нему. Он чувствовал, как рядом с его сердцем бьется сердце Элизабет.— Остин… пожалуйста…От ее мольбы оборвалось что-то у него внутри. Пожалуйста! Желание переполняло его. Он желал ее. Сейчас же. Сейчас.Он рывком приподнял Элизабет.— Обхвати меня ногами, — прошептал он, не узнавая собственного голоса.Глядя на него расширившимися глазами, она подчинилась, и он оказался внутри ее. Его опалило жаром, и словно бархатная рука сжала его. Обхватив ее бедра, он быстрыми и грубыми движениями овладевал ею. Лоб его покрылся каплями пота, от затрудненного дыхания жгло легкие. С последним толчком оргазм сокрушил его. Прижав голову к ее плечу, он впился пальцами в ее бедра и целую вечность упивался ею, оставляя в ней свое семя и частицу своей души.Придя в себя, он поднял голову и взглянул на Элизабет. Ее глаза были закрыты, лицо побледнело. Чувство вины словно камнем ударило его.Что, черт побери, с ним происходит? Он только что овладел женой стоя, прижав ее к стене. Как какой-то портовой шлюхой. Не подумав о ней, о ее чувствах. Вероятно, он причинил ей боль. Остин взглянул вниз и увидел красные отпечатки своих пальцев у нее на бедрах. Она, должно быть, считает его чудовищем!Он осторожно отпустил Элизабет. Ее ноги скользнули вниз. Она бы свалилась на пол, не поддержи он ее. Проклятие, да она не может стоять! Что же он с ней сделал?Поддерживая ее одной рукой за талию, он смахнул с ее лба выбившийся каштановый локон.— Элизабет. Боже! Прости меня. С тобой все в порядке?Ее веки затрепетали, и она медленно открыла глаза. Он приготовился к осуждению, которое ожидал увидеть в ее глазах, и сердитым словам, которые он заслужил.Она взглянула на него золотисто-карими глазами:— Я чувствую себя великолепно. Кто выиграл?— Выиграл?Она чуть заметно улыбнулась:— Скачки. Думаю, что я. Но я охотно уступлю.— Я… не сделал тебе больно?— Конечно, нет. Правда, у меня колени как будто ватные, но это случается каждый раз, когда ты до меня дотрагиваешься. — В ее глазах мелькнуло беспокойство. — А я тебе?Радость Остина была столь велика, что чуть не подогнулись его собственные колени. Ком в горле мешал говорить, и он с трудом выдавил:— Нет.Надо было все объяснить, извиниться, но как мог он объяснить Элизабет то, чего не понимал сам! Он никогда не терял самообладания, как это произошло сейчас. Он не находил слов, но ради нее он должен был попытаться.Но прежде чем Остин заговорил, Элизабет слегка прикоснулась к его губам.— Думаю, у нас осталось еще минут десять, — шепнула она. — Неужели ты хочешь потратить их на разговоры?Он ответил полусмехом-полустоном. Ему бы уже следовало привыкнуть к тому, что от нее постоянно надо ждать неожиданностей. Он поднял ее на руки и понес к кровати.Поскольку она хотела этого, у него было в запасе не менее десятка вещей, которые он намеревался проделать в ближайшие десять минут.Разговоры в их число определенно не входили. Глава 16 Полчаса спустя Элизабет стояла перед большим зеркалом и смотрела на свое отражение. Сейчас даже родители не узнали бы ее.На ней были узкие облегающие панталоны и потертые сапоги, немного ей великоватые. Свободная белая мужская рубашка и шейный платок скрывали ее грудь. Волосы были аккуратно спрятаны под надвинутой на глаза мужской шляпой — в таком виде она легко могла сойти за высокого стройного молодого человека. А когда она накинет черный плащ — сейчас он висел на спинке кровати, — никто не догадается, что перед ним женщина, тем более герцогиня.Дверь спальни отворилась, и вошел Остин.— Все в порядке. Они уехали в театр. — Он увидел ее и остановился. — Ты готова?Элизабет обернулась:— Да. Как ты меня находишь?Остин смерил ее оценивающим взглядом — с головы до ног. Затем подошел к ней. Мрачно посмотрев на Элизабет, он произнес сквозь стиснутые зубы:— Ты не выйдешь из дома в таком виде.Она уперлась руками в бедра:— Могу я спросить почему? Меня совершенно невозможно узнать. Никто не догадается, что я не мужчина.— Черта с два не догадается! Эти штаны обтягивают тебя так… — сжав губы, он махнул рукой, — неприлично.— Неприлично? Ты сам дал их мне!— Я не знал, что ты так будешь в них выглядеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91