Он выпрямился, одернул ливрею и стер с лица всякое выражение. Повернувшись на каблуках, он, почти не хромая, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.Как только дверь закрылась, Элизабет вскочила на ноги и спросила:— Ты что-нибудь узнал?— Нет. Я лишь смог убедиться, что Гаспар действительно появлялся в этих местах, но я не нашел его.— Мне очень жаль. — Она вгляделась в его лицо. — С тобой все в порядке?— В полном. Только разочарован. — Он обнял ее за талию и привлек к себе. Так приятно было держать ее в объятиях, что он решительно выбросил из головы всю ту грязь, которую видел днем. — И еще я поражен. Я никогда не видел у Картерса даже усмешки, а ты заставила его смеяться. — Он поцеловал ее в нос. — Невероятно.— Он совсем не такой страшный, как я думала, — заметила она, положив руки ему на грудь. — На самом деле он очень милый.— Картерс? Милый? Боже милосердный, теперь я уже слышал все! — Он поднял глаза к небу, и она засмеялась. — Должен признаться, увидев тебя на коленях перед моим дворецким, лечащей его ноги, я был шокирован.— Почему же?— Это не то, чем обычно занимается герцогиня, Элизабет. Тебе не следует фамильярничать со слугами. И уж конечно, класть их голые ноги себе на колени. — Остин улыбнулся, чтобы смягчить упрек, но она сразу же обиделась.— Картерс страдал от боли, Остин. Ты не можешь ожидать от меня, что я позволю кому-то страдать только по той причине, что я герцогиня и, следовательно, для меня неприлично оказывать помощь. — Элизабет гордо подняла голову и посмотрела на него с вызовом. — Боюсь, у меня есть собственные убеждения.Смешанное чувство радости и раздражения наполняло его. Он не привык, чтобы с ним спорили, но ведь с первой их встречи было ясно, что Элизабет не придавала никакого значения его высокому титулу и положению в обществе. То, как она стояла перед ним — со сверкающими глазами, не отводя взгляда, не страшась вызвать его гнев, — вызывало у него уважение и восхищение. Она умела лечить людей и собиралась заниматься этим и впредь, нравится ему это или нет.А кто, черт побери, он сам, чтобы обвинять ее в нарушении приличий? Только Богу известно, сколько раз он сам их нарушал. В последний раз — когда сделал герцогиней американку. К черту все! Ему захотелось обнять ее. Конечно, ей не обязательно о том знать. Он придал своему лицу соответствующее серьезное выражение.— Ладно, думаю, раз уж помощь тем, кто страдает, так для тебя важна…— Уверяю тебя, очень.— И тебе было бы приятно получить мое благословение и одобрение?— Очень.— А если я откажусь?Она не колебалась ни секунды.— Тогда я буду вынуждена помогать людям без твоего благословения и одобрения.— Понятно. — Несмотря на ее непокорность, он готов был аплодировать ее силе духа и смелости.С нежностью дотронувшись до его лица, она сказала:— Пожалуйста, пойми меня, Остин. У меня нет желания противоречить тебе или сердить тебя, просто для меня невыносим вид страдания. Как и для тебя. Я же знаю, что ты добр и благороден и не можешь допустить, чтобы люди страдали.Безмерно довольный тем, что жена считает его добрым и благородным, Остин привлек ее к себе.— Я так рада, что ты дома, — прошептала она. Ее теплое дыхание щекотало ему щеку, волна удовольствия пробежала по его спине. — Я так волновалась… Я бы не перенесла, если б с тобой что-нибудь случилось.«Чувство Элизабет» нахлынуло на него, словно прорвавшая плотину вода. Она беспокоилась за него. И если за него беспокоилась эта необыкновенная женщина, значит, не так уж он и плох.Волнение душило его. Он взял в ладони ее лицо и нежно провел пальцами по гладким щекам.— Я прекрасно себя чувствую, Элизабет. — Он лукаво усмехнулся. — Возможно, я не столь крепок, как ты, но тем не менее я чувствую себя прекрасно. Пожалуйста, с моего благословения и одобрения можешь лечить кого пожелаешь. При одном условии.— А именно?Он приблизился к ее губам:— Я настаиваю, чтобы самая большая доля твоего лечения принадлежала мне.Она обвила руками o шею.— Слушаюсь, ваша светлость. — Прижавшись к нему, она ощутила его возбуждение. — Боже! Кажется, ты нуждаешься в помощи прямо сейчас. Думаю, следует приступить к лечению. Немедленно.— Прекрасное предложение, — согласился он хрипловатым голосом и впился в ее губы. Элизабет выдохнула его имя, и чувство вины словно петлей сжало ему горло.Остин понимал, что не обрадует ее, когда сообщит, что вечером он собирается еще раз отправиться в доки. Глава 15 Роберт, Каролина, Майлс и вдовствующая герцогиня стояли в холле лондонского дома Остина. Картерс помогал им освободиться от шалей, накидок, шляп и жакетов.— А где же герцог и герцогиня? — спросила Каролина, когда дворецкий убрал их верхнюю одежду.— В библиотеке, леди Каролина. Я доложу.Роберт смотрел вслед Картерсу. Остановившись перед дверью в библиотеку, тот осторожно постучал. Прошла почти минута, и он постучал снова.Прошла еще минута, но никто не отвечал. Беспокойство охватило Роберта: сыщика с Боу-стрит нашли мертвым, а тут еще Остин не открывает на стук… Да к черту все! Повернувшись к Майлсу, он тихо спросил:— Как ты думаешь, ничего не случилось?На лбу Майлса появилась тревожная складка.— Не знаю, но в свете последних событий я бы сказал, что возможно что угодно.— Ладно, я больше не намерен здесь стоять, — прошептал Роберт.Он направился в коридор, следом двинулся Майлс. За собой они слышали шаги, означавшие, что и остальные идут за ними.— Что-то не так, Картерс? — спросил Роберт дворецкого.Картерс повернулся к нему — прямой как палка.— Нет, все в порядке. Я только жду, когда его светлость позволит мне войти.— А ты уверен, что он в библиотеке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91