– Свежа и прекрасна.
Вздохнув, Анни села на прежнее место.
– Надеюсь, вы понимаете, что нельзя теперь оставлять Каро, – проговорила София. – Необходимы надежные свидетели, но боюсь, что я не в счет. Есть некоторые сомневающиеся неуравновешенные люди, которые могут подумать, что я выдумала все, что произошло сегодня утром.
– Я слова не пророню, – быстро пообещал Кэлборн.
– Ну что вы, ваша светлость. Это может все испортить. Я хочу, чтобы вы произнесли как можно больше слов, чтобы повторили каждую мелочь. На часах теперь второй час. Вы оба подтвердите, что Каро и милый Эшдон забавлялись в столовой более часа? В таких случаях детали чрезвычайно важны. Они просто развеивают разницу между забавным вымыслом и потрясающей правдой.
В столовой что-то упало, и они перестали прислушиваться. Упало что-то довольно большое, возможно, буфет.
Дорогая Каро, что же ты сделала с бедным молодым человеком?
– Двадцать две минуты второго, – произнесла София, глядя на прелестные каминные часы. Интересно, как долго он продержится? – Шокированная Анни просто задохнулась. – Я не в буквальном смысле.
Но, конечно, они ее поняли буквально, да и она именно это имела в виду.
Если существовал идеальный вариант начала семейной жизни, то это был именно он. Бедный угрюмый Уэстлин перевернулся бы в могиле, но, к сожалению, он был все еще жив.
– Ну что же, день только начинался.
День был в самом начале, когда лорд Уэстлин зашел в «Уайтс» в поисках своего сына. Было совсем неприятно узнать, что сделаны ставки на точное время его смерти, после того как он узнает, что его наследник лорд Эшдон женился на леди Каролине Тревелиан. Полагали, что он скончается ровно в шесть пятнадцать вечера.
Граф Уэстлин покинул клуб, яростно ругаясь. Как только он оказался вне слышимости, спор продолжился еще сильнее, чем прежде, но теперь, в три часа пополудни, спорщики посчитали, что он едва протянет до четырех часов. Все, кто видел его лицо, сомневались, что в таком состоянии он проживет больше часа.
Именно в этом состоянии он прибыл в дом леди Дэлби.
Фредерикс открыл ему дверь и произнес:
– Лорд Уэстлин! Как интересно увидеться с вами снова. Пришли отпраздновать свадьбу?
– Ты здесь не для того, чтобы делать замечания гостям, ты, глупый американец. – Уэстлин погрозил тростью, словно булавой.
– Знаю, я здесь не для этого. Но я очень стараюсь для тех, о ком храню особые воспоминания.
Естественно, они хорошо помнили друг друга с молодости по разным поводам.
– Доложи обо мне, – приказал Уэстлин.
– Конечно. Вы обождете здесь? – Фредерикс указал на определенное место на полу, словно ожидал, что Уэстлин усядется там, как большая непрошеная собака.
Уэстлина провели в комнату, отделанную белым, где София ожидала его, одетая во все белое, с бледно-зеленой шалью на плечах. На ней были нефритовые серьги, невероятно соблазнительно свисавшие вдоль стройной шеи. Белая гостиная! Уэстлин слышал о ней, как и все в Лондоне, но только он знал истинное значение этой комнаты. Белоснежная китайская фарфоровая ваза была ее достойным украшением и гордостью.
– Ах, Уэстлин, – произнесла София. – Ты наконец-то сделал это, хотя, к сожалению, свадьба состоялась час тому назад. Это было замечательное событие. Я так расстроена, что тебя не было.
– Покажи мне свидетельство о браке, – потребовал он, протянув руку.
– Ты не доверяешь мне? – Она подняла брови. – Разве я когда-нибудь обманывала тебя, Уэсти?
– Ты лжешь мне теперь. Притворяешься, что я был приглашен на этот кошмар, отлично зная, что если бы я знал, то не допустил бы этого.
– Я ничего такого не знаю и действительно отправила тебе приглашение. Я на самом деле хочу, чтобы семейная жизнь моей дочери имела доброе начало.
– Не думаю, что тебя волнует, как она начнется, если закончится она на матрасе.
– Правда, лорд Уэстлин? – сказала она насмешливым тоном, меланхолично перебирая бахрому шали. – Прошу тебя сдерживать себя. Мы же теперь одна семья, не так ли? Надо уважать друг друга независимо от прошлых обид. Для детей надо стараться сделать все лучшее.
– Значит, они действительно поженились?
– Они в самом деле женаты.
– Но консумации пока не было.
– Еще какая была консумация, – ответила она. – Есть свидетели.
– Какие, к черту, свидетели! – взревел Уэстлин. – Какие могут быть свидетели?
– Мой дорогой Уэстлин, – тихо произнесла София. – Не прошло и часа после свадьбы, когда он… – Она слегка пожала плечами. – Полагаю, можно сказать, что он овладел ею, во что ты должен поверить, потому что у тебя та же привычка. Помнишь, как мы с тобой катались в карете по Гайд-парку? Я потеряла все, кроме сережек.
– Проклятье, София! Я не верю! Он не может…
– Но уверяю тебя, Уэсти, он это сделал. Герцог Кэлборн сидел как раз там, где ты сейчас, когда слышал звуки, доносившиеся из столовой, которые могли означать только одно. Он же твой сын, в конце концов.
– Не допущу, чтобы твоя дочь стала графиней Уэстлин, – зарычал он, еще сильнее вцепившись в трость.
– То, что ты собираешься сделать, чтобы остановить это, нечестно. – Она, откинувшись на спинку дивана, разглядывала его. – Особенно когда моя дочь может родить тебе наследника ровно через девять месяцев.
– Он избавится от нее, – ревел Уэстлин.
София довольно засмеялась.
– Едва ли. Он у нее в руках. Могу даже сказать, что никогда не видела более ручного мужчины. Так приятно это наблюдать. Надеюсь, ты останешься и сам все увидишь.
– Эшдон здесь?
– Не в этот момент. Он долго собирался, пока наконец ушел отсюда. Он был просто не в состоянии оторваться от нее. Как это было замечательно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85