Но он не собирался сдаваться так легко. Только не теперь.
– Просто ты такая. – Он провел губами по ее груди. Ей никогда больше не придется носить косынку. – Ты сопротивлялась мне при каждом удобном случае. Требуя своего, сражаясь за то, что хотела. Если бы я попытался сделать с тобой то, что делал Уэстлин с моей мамой, ты убила бы меня.
– Точно не знаю, что Уэстлин сделал с твоей мамой, но уверяю тебя, что у меня есть список того, за что я могла бы убить. – Каро криво усмехнулась, пытаясь сдержать слезы.
Она боялась испортить эти мгновения своими слезами. Она хотела насладиться им так, чтобы помнить потом всю жизнь, помнить каждый оттенок переживаний, которые проступали на прекрасном лице Эшдона. Точно запомнить тот миг, когда Эшдон сказал ей о своей бесконечной, бессмертной, нелогичной любви к ней.
Он ее любил. Ее. Не дочь Софии. Не средство отмщения. Не способ достижения своих целей.
– У тебя есть список? – удивился он.
– Я очень организованная и логичная. Удивляюсь, что ты этого не заметил.
– Я был слишком занят, замечая многое другое.
Он распустил ее корсет, что было не слишком трудно, учитывая общее состояние ее наряда. Зубами он прикоснулся к соску, и она тихо ахнула. Она не забыла, что в соседней комнате Анни разговаривала с мамой или лордом Ставертоном. А возможно, с ними обоими.
– Ты сильно влюблен, да? – спросила она.
– Очень сильно, – ответил он, сорвав с нее юбку.
– Ты не можешь жить без меня, да?
– Да, не могу и не буду, – пробормотал он, касаясь ее бедер и заставляя ее стонать и извиваться в его руках.
– Знаешь, я все еще сержусь на тебя за то, что ты поспорил на меня. Очень бесцеремонно. Ужасно неправильно. – Говоря это, она прижималась к его руке, стиснув зубы, чтобы не застонать.
– Заработал пять тысяч фунтов, Каро. Разве ты не счастлива, что я наконец-то выиграл?
– Пять, – задохнулась она, когда его палец проник в нее, лаская. – Тысяч? У тебя еще есть долги?
– Только восемьсот фунтов, – сообщил он, языком пройдясь между ее грудей, продолжая ласкать ее пальцем.
– Восемьсот фунтов, – снова задохнулась Каро, откинув голову на спинку стула. – Это немалые деньги. Как ты собираешься их заработать? У тебя теперь столько жен, сколько позволено.
– Верно, – отозвался он. – А еще верно то, что я женился именно на той, которую хотел.
– Но когда именно ты поспорил, Эш? После жемчужного ожерелья или до него? Ты поспорил, что погубишь меня?
– Поспорил Кэл. После жемчужного ожерелья. После кареты и твоей яростной и преднамеренной атаки грудью. Когда я знал, что не смогу жить без тебя. Именно тогда.
И с этими словами он ворвался в нее, крепко держа ее ноги у себя на поясе, а она балансировала на краю стула. Они слились воедино, охваченные огнем желания. Он прижал ее к себе, а потом опрокинул в бездну страсти.
– Мы когда-нибудь предадимся любви в постели, лорд Эшдон? – прошептала Каро, задыхаясь у его шеи, чувствуя влажные кудри у него на затылке, жадно вдыхая его запах.
– Со временем.
– А ты сможешь поспорить еще раз, чтобы покрыть долг в восемьсот фунтов?
– Мог бы, – ответил он. – Могу поспорить, что ровно через девять месяцев ты родишь ребенка.
– День в день, лорд Эшдон? – уточнила она.
– С точностью до часа, моя госпожа.
– Эшдон, можешь смело делать ставку.
Эпилог
Обед был поздний, и все из-за того, что Каро и Эшдон никак не могли оторваться друг от друга.
Сидя в белом салоне за чашечкой чая, София довольно улыбалась. Дела шли замечательно, как она и ожидала. Муж Каролины был полностью в ее руках. Какой прелестный мальчик!
Как и ожидалось, Маркхэм объявил о своем решении отправиться в Америку с Джоном и его сыновьями при первой возможности, которую следовало организовать или отменить с особой тщательностью. Она пока не решила, когда ему такая возможность будет предоставлена.
Чтобы оправдать ожидания Маркхэма в отношении ее реакции на его заявление, София немного повозражала и выразила всевозможные сомнения и опасения, которые должна высказать любая мать. Встретив сопротивление с ее стороны, Маркхэм еще больше пожелал уехать. София пока не знала, стоит ли им уезжать до окончания сезона. Она также не знала, согласится ли Джон оставить своих сыновей на весь лондонский сезон. И она не была уверена, что реакция Джона ее волнует. В конечном итоге племянникам было бы полезно пообщаться с английской аристократией.
Англия от этого тоже могла бы выиграть.
Учесть надо было многое, и времени на это было достаточно. Дом затих. Марк, Джон и племянники катались верхом в Гайд-парке.
Каро и Эшдон уехали в Шалдон-Холл. Это был красивый дом второго герцога Эшдонского, построенный во времена правления королевы Елизаветы, прекрасно сохранившийся и усовершенствованный с тех пор, а также знаменитая резиденция Уэстлина. София полагала, что Уэстлин останется в городе на ближайшее время.
Каро и Эш для разнообразия могли ломать теперь его мебель.
Каро вышла замуж за человека, которого обожала, дом на Курзон-стрит был отдан в ее распоряжение, и она отделает его по своему вкусу; Маркхэм покинул беспокойный Париж и скоро отправится в Нью-Йорк учиться тому, что существуют более надежные способы оценить мужчину, кроме красиво завязанного галстука или способности пить бренди; Анни и Ставертон должны пожениться всего через несколько недель…
Фредерикс принес горячий шоколад. София стала размышлять о надвигающейся скуке жизни.
– Собираешься переделать эту комнату? Теперь нет надобности в белом, не так ли? – спросил он, поставив поднос с шоколадом на столик у камина.
Она очень любила чай, но не было ничего лучше шоколада в пасмурный день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85