Какая же она глупая!
– Как вы, должно быть, смеялись, – прошептала она, уставившись на его начищенные ботинки. Ей больше не хотелось смотреть ему в глаза. Какой это должен быть странный брак. – Конечно, теперь, когда я все поняла, могу представить, как ты старался не встречаться со мной, пока привлекал внимание моей мамы. Как было трудно застать ее одну, произвести на нее впечатление, в то время как ее наивная и смехотворно неискушенная дочь вешалась тебе на шею. Мама об этом знала? – Каро усмехнулась. – Конечно, она все знала. Красивые мужчины приходят к ней в дом, чтобы повидаться с ней. Они не приходят сюда, чтобы повидаться с ее несмышленой дочерью. Ни один мужчина не хочет Каролину. Глупо даже думать об этом.
Эш схватил ее за плечи и прижал к себе. Но теперь это не имело значения.
– Я хотел тебя, Каро. Хотел так сильно, что женился на тебе.
– Возможно, это новый вариант коварного плана, – тихо произнесла она, не обращая внимания на горючие слезы, наполнившие ее глаза. – Существует, наверное, сотня вариантов наказания мамы с помощью ее доверчивой дочери за то, что случилось двадцать лет тому назад. Должно быть, вы с лордом Уэстлином очень веселились, замышляя все это. Настоящий союз отцов и детей, какого прежде не бывало. Какой замечательной парочкой вы станете, когда лорд Уэстлин будет расхаживать по салонам Лондона, рассказывая гадости о леди Дэлби, а лорд Эшдон в это время будет держать дочь леди Дэлби подальше от города, чтобы издеваться над ней во имя своего отца. Какая изощренная забава!
– Все совершенно не так, – процедил он сквозь стиснутые зубы.
– Ты рассказал об этом своему отцу, да? – Она вывернулась из его объятий и направилась к двери, ведущей в желтую гостиную. В узком платье было трудно ходить, но она очень постаралась. В два шага Эш догнал ее и преградил путь. Ему хватило ума понять, что прикасаться к ней теперь нельзя. – Что случилось, Эш? Разве моя мама проигнорировала тебя? Разве она не попалась на твои совершенно откровенные прелести, заставляя тебя сойтись с ее второсортной дочерью? Не думаю, что сгожусь для мести. Я такая незаметная, что и месть может пройти незамеченной.
– Ты все неправильно поняла, – зарычал он. – Совершенно неправильно.
– Не думаю. – Она посмотрела на него, гордо подняв подбородок, и глаза ее стали сухими. – Мне повторить урок, как я его заучила? Твой отец злится на мою маму и злится на нее уже двадцать лет, что, несомненно, его истощило. Но, будучи настойчивым и изобретательным, он возложил на тебя часть обременительной мести. Ты должен был стать его орудием, как ты сказал, и как его орудие тебя направили… как бы поделикатнее выразиться? Но поделикатнее невозможно, не так ли, Эшдон? Тебе было предназначено посредством долгов стать игрушкой для моей мамы. Мужчина-куртизан, если можно так сказать. Она должна была купить тебя, и она это сделала, но проблема заключалась в том, что она купила тебя не для себя, а для своей невзрачной дочери. Как же еще раздобыть мужа для бедной Каро, если не купить его? Конечно, моей маме не надо покупать мужчин для себя, когда они сами являются к ней дважды в день в самую плохую погоду и по шесть раз в день, когда погода хорошая.
– Каро, это…
– Нет, ты это начал, и ты должен дать мне закончить, – холодно произнесла она. – Я участник этого фарса и, конечно же, должна воспользоваться шансом произнести слова своей роли беспрепятственно. – Эшдон промолчал, снова помрачнев. Теперь она отлично понимала это выражение его лица. – Не улавливаю только, каким образом, став постельной забавой моей мамы, можно было отомстить за Уэстлина. Вот это мне совершенно непонятно, Эш. Я вообще ничего не понимаю, верно?
Эшдон продолжал молчать. Суровой реальностью было то, что, как бы все ни началось, закончилось это свадьбой. Они теперь скованы одной цепью, и расковать их нет никакой возможности.
Жизнь никогда не казалась ей такой долгой и, она бы отважилась сказать, такой печальной.
– Ты знаешь, Эшдон? Скажи мне? Я такая, какою ты меня нашел, невыносимо невинная. Ты должен был оскорбить ее каким-то образом? – Он молча смотрел на нее. Это становилось совершенно невыносимо. – Как можно оскорбить женщину? – спросила она. За дверью желтой гостиной послышался мужской смех и женские голоса. Лорд Кэлборн, казалось, развлекался. – Особенно, когда эта женщина красива. Ты считаешь мою маму красивой, Эшдон? Конечно, ты думаешь именно так. Все мужчины считают маму неотразимой.
– Каро, это ты неотразима.
– Да, – равнодушно согласилась она. – Естественно. Но тебе она кажется красивой, не так ли? Очаровательной? Забавной? Соблазнительной?
– Нет. Я так не думаю, – произнес он мрачно.
– Не будь скучным. Конечно же, ты именно так думаешь.
Она вдруг устала от разговора. Разве имеет значение, чего ждал Уэстлин от Софии? Теперь Каро замужем за Эшдоном, а мама не соблазнилась Эшдоном ради разнообразия, как бы Уэстлин ни старался.
Неожиданно девушка оказалась в объятиях Эшдона и растеряла все свои мысли. Он впился ей в губы, и не было возможности попросить его не делать этого. Она бы, конечно, обязательно настояла на этом. Поцелуй его был пламенный, гневный и обезоруживающий, как будто он собирался лишить ее речи навсегда, словно вознамерился изгнать из ее ума и сердца все мысли, все возражения и догадки, словно хотел завладеть ею всецело.
К этому она, конечно, была совершенно готова. Они ведь женаты, не так ли? Они женаты, и сделать тут ничего уже нельзя.
Когда руки Эшдона скользнули по ее спине и добрались до груди, соски набухли от возбуждения, и она застонала. Когда его страсть слилась с ее страстью, она подумала, что, возможно, кое-что в этой ситуации сделать все-таки можно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85