Я ли возьмусь за это или попытается один Ннанджи, в любом случае я не властен остановить его. Ннанджи – безграмотный варвар, не знающий ничего, кроме убийства. Я же образованный и миролюбивый человек. Я знаю, где таятся опасности, и смогу избежать их… Не это ли моя награда? Я могу стать просвещенным деспотом, императором Мира.
Перед его внутренним взором предстала картина: двор, почетный караул воинов в килтах, выстроившихся в два ряда, просители, склонившиеся в поклоне перед троном, и Сын Неба, сидящий на нем, держа в одной руке меч Богини, в другой – символ власти.
Так вполне могло быть! Ничто в Мире не могло остановить его. Ннанджи будет счастлив стать главнокомандующим, а Шонсу будет императором. А на другом троне, рядом… Картина была такой яркой, что ему достаточно было повернуть голову, чтобы увидеть ее… Кого?
Ннанджи стоял, опершись на колонну, и улыбался. И ждал… И ждал…
Уолли, опечаленный, поднял голову. Последнее, о чем говорил мне Бог, это то, что мой меч стережет грифон, что означает Власть, осуществляемая мудро. Он сказал, чтобы я помнил об этом. Это предупреждение, Ннанджи! Он предвидел такой соблазн! Богиня дала мне власть. Не думаю, что использовать эту власть для получения еще большей очень мудро.
– Я не согласен.
– Самое трудное – правильно использовать огромную власть. Час назад я пригрозил бросить Доа в темницу, если она посмеет осмеять меня. Я недостаточно хорош, Ннанджи.
Ннанджи хмуро посмотрел на него:
– Тогда ты должен отойти в сторону и позволить мне сделать это.
Пророчество: Это твоего королевства я домогаюсь?
Уолли поднял на него глаза. Аргументы бессмысленны против фанатизма. Да и не было еще таких слов: «деспот», «тиран», «диктатор».
– Нет, – сказал он. – Сбор созван против колдунов. Ты же собираешься повернуть его против воинов! Ты не знаешь, куда это приведет, Ннанджи. Я не хочу этого делать.
– Сбор призван возродить честь гильдии. Колдуны не важны! Я уже говорил тебе!
– Нет! – настойчиво сказал Уолли. – Вспомни первый урок, который я дал тебе! Мы сидели с тобой тогда у храмовой стены в тени дерева. Я сказал тебе тогда – власть портит!
– Не меня!
Я достойнее.
Тупик.
Ннанджи с надеждой улыбнулся:
– Ты говорил, что хочешь быть ривом в Тау, помнишь? Я отдам его тебе! И там не будет воинов гарнизона, потому что я знаю, ты будешь честен.
Тиран – он уже раздает города? Уолли молча покачал головой.
Теперь Ннанджи начинал раздражаться.
– Мы решили, что сбор должен иметь только одного сеньора. Я считался с тобой всегда, разве не так? До сих пор. Брат, мы должны провести поединок за лидерство, раунд третий. Но давай возьмем рапиры и поклянемся ограничиться ими.
Еще час назад Уолли подскочил бы от такого предложения.
Ннанджи и Уолли взглянули друг другу в глаза – они находились на одном уровне, черные глаза и карие, – и никто не отвел взгляда.
И Уолли отвернулся первым. Как остановить это? Если не сможет он – никто не сможет. Но он не поднимет свой меч на Ннанджи. Станет ли тот с ним церемониться? Например, можно бросить нож.
Он дотянулся до обломка меча Чиоксина, еще один памятник человеческой глупости. Убийство?
– Нет! – громко сказал он. – Предводитель – я. Ты пойдешь в Вул. Я останусь здесь и клянусь распустить сбор, как только гарнизоны встанут на места. Если позже они спровоцируют резню, это будет на их собственной совести.
Ннанджи бросился с грохотом к двери и затопал по ступеням вниз. Он был почти в самом низу, когда услышал хлопнувшую дверь – семью этажами выше.


* * *

– Джия? – позвал Лорд Хонакура скрипучим голосом.
Джия склонилась перед ним.
– Не принесешь ли мне еще одно пирожное, моя милая?
Она осторожно проскользнула между гостями и взяла тарелку, никого не потревожив. Тана тоже была среди присутствующих.
– Что они там могут делать? – прошептала Джия.
– Понятия не имею! – ответила с полным ртом Тана. – Во всяком случае, не дерутся. Если только Шонсу не совсем спятил.
Джие не понравилось выражение лица Таны. Она вернулась к Лорду Хонакуре и опустилась на колени перед его креслом. Он поблагодарил ее и выбрал пирожное с самым большим количеством крема.
– Останься! – приказал он ей, когда она повернулась было уйти. – Возьми себе одно!
Улыбнувшись, она подчинилась. Она была счастлива остаться; здесь, рядом с ним, она чувствовала себя безопаснее. Страшная женщина-менестрель не спускала с нее глаз, после того как Шонсу ушел.
Резкий голос колдуна вдруг прорвался сквозь всеобщий шум:
– Мне не нравится ваше двойное предводительство. Что, если они не поладят?
Джия увидела, как переглянулись воины. Ответил Тиваникси:
– Мы не знаем. Лорд Ротанкси. Я никогда даже и не слышал раньше, чтобы кто-нибудь приносил четвертую клятву. Не знаю, зачем Богине нужна эта сутра.
– Может быть, именно для этого случая? – пробормотал Лорд Хонакура, слизывая крем со своего пирожного. Возможно, никто, кроме Джии, его и не услышал.
– Зачем вообще сбору два предводителя? – спросил кто-то из лордов.
– Я думаю, их три, – тихо заметил Хонакура, и на этот раз он уж точно обращался только к Джие.
– Три, милорд?
Маленькая плешивая головка кивнула.
– Шонсу, Ннанджи и… Уолли Смит. Разве ты бы так не сказала?
Джия удивленно кивнула. Хотя это было не совсем так. Уолли исчез с того дня, когда ее раздели двое Вторых здесь в ложе. Это ведь Шонсу разъярился и сослал воинов, а ее ударил. Когда он следующим днем вернулся на «Сапфир», он все еще оставался Шонсу. Он был им и этим утром на корабле, когда чуть было не обнажил меч против капитана. Уолли же она не видела до того времени, как он защитил ее от женщины-менестреля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115