Уолли уже собирался отказаться, когда заметил, что Тиваникси разглядывает его с явным подозрением. Возможно, мысли о том, что перед ним зомби колдунов, оставили кастеляна, но теперь он хотел проверить туманную репутацию пришельца. Ннанджи уже доказал, что он гениальный воин, – был ли таким же его товарищ, или он самозванец?
Уолли, со своей стороны, проникся симпатией к этому любезному изящному воину.
– Почему бы и нет? – ответил он. – Большее из пяти?
Он выбрал рапиру, самую длинную из всех.
Тиваникси, не желая обременять себя, снял меч и передал его стоящему рядом Шестому. Уолли вслед за ним передал свой меч Ннанджи. Потом снова проскользнул мимо скамей на фехтовальную площадку.
Если предводительство должно решаться в бою, то Седьмые, конечно, будут стараться проверять друг друга в рапирных поединках под видом тренировок. Собственно бой состоится, конечно, на настоящих клинках, но будет уже пустой формальностью. Потом менестрели распишут его для широкой публики и грядущих поколений как кровавую драму. Воины, конечно, восхищаются мужеством, но не безмозглы же они совершенно.
Поединок был объявлен, и толпа снова собралась. Люди на балконах, видимо, обладали какого-то сорта телепатией, так как они тоже притихли.
Противники стали лицом к лицу, салютовали друг другу рапирами, несколько мгновений выждали. Кастелян обладал грацией балетного танцора и легкостью снежинки. Он действительно был очень хорош и очень быстр. И он собирался впервые по-настоящему проверить Уолли с тех пор, как Бог сделал его воином. Они сошлись в поединке, совсем не похожем на смертельный, сражаясь в закрытом пространстве, как морские крысы. У Тиваникси, конечно, была постоянная возможность практиковаться с другими Седьмыми, тогда как Шонсу не имел практики с тех пор, как Уолли вселился в него.
Толпа изредка переговаривалась и вскрикивала, но в основном молча смотрела. Удар – выпад – паррэ – защита – отступление, звенели рапиры.
– Раз!
Уолли увидел несколько новых приемов, кое-какие из них стоило перенять, но если и был где-то воин, равный Шонсу, то это был не он.
– Два!
Они остановились на мгновение перевести дух, потом снова кинулись в бой. Лязг.., лязг… Чей-то громкий голос, какое-то замешательство в толпе отвлекли внимание Уолли от этого серебряного смерча, – и кастелян уколол.
– Раз! – воскликнул Тиваникси.
Проклятье! Шонсу должен был выиграть этот бой по всем позициям. Уолли рассердился и повел поединок жестче, оттеснив Тиваникси к изгороди, где ногам не хватало места для разворота.
– Три! – объявил Уолли; большее из пяти.
Они сняли маски и, задыхаясь, поблагодарили друг друга. Толпа громко захлопала в знак одобрения блестящему поединку и тут же принялась обсуждать его – вне сомнения этот Шонсу, хотя и потерял армию, все еще был хорош в делах с металлом.
Уолли отдал маску с рапирой Первому, потом, усталый и задыхающийся, повернулся к своим, ожидая увидеть улыбки. Вместо них его встретили тревожные лица и взгляды, бросаемые за его спину. Он оглянулся. Двое Седьмых стояли за дальней изгородью.
Проклятье!
Он почти уже растерял дьявольскую энергию Шонсу.
Правда, он показал свой стиль и свои способности Тиваникси, но это был честный поединок. Он не собирался устраивать сеанс массовой игры с этими двумя. Они находились здесь по праву, тогда как Уолли чувствовал себя кем-то вроде шпиона на чужой территории. Признаки ярости подкатили к горлу, и в глазах замелькали красные пятна. Громадным усилием подавил он это сумасшествие берсерка, стиснув кулаки, чтобы удержать руки от знака вызова.
Один из Седьмых был на взгляд не опасен. Зато второй…
Популярного фаворита звали Боарийи, говорил Ннанджи. Этот другой был выше Шонсу, и это было нечестно; Уолли не встречал никого выше себя в этом Мире. Еще он был моложе. Снова нечестно – Шонсу был очень молодым Седьмым, и Уолли гордился этим.
Боарийи напоминал богомола в человеческом облике. Килт его походил на узкую трубку вокруг сильных бедер, жестких, как бейсбольная бита. У него были челюсти слишком большие для его головы и рот слишком большой для этих челюстей. Прямая линия темных бровей завершала жесткое выражение лица. Он стоял, расслабив одну ногу и скрестив руки игрока в гольф на мощной груди, голова слегка поворачивалась, в то время как глаза разглядывали Уолли с нескрываемой насмешкой.
В этот яростный момент решение появилось само собой.
Гаденыш! Нахальный юнец! Так подумал Уолли, и это все, что он мог сделать, удерживаясь от крика. Думаешь, сможешь взять меня? Ладно же, мистер Боарийи, если тебя так зовут, вот что я тебе скажу: «Ты возглавишь этот сбор только через мой труп!»
Минуту спустя Уолли уже стоял посреди фехтовальной площадки, боясь, что его ярость проступает на лице и видна окружающим. Потом немая картина разрушилась приветствиями вновь пришедших. Он должен был обнажить меч и салютовать как равному… Зоарийи, воину Седьмому.
Это был небольшой, легкий и жилистый человек, среднего возраста, с седыми волосами. Как бы ни было велико его мастерство и высока его скорость, они уже оставили его. Вот почему инстинкты Шонсу не отметили угрозы с его стороны. Облачен он был в простую одежду свободного, украшали его только шрамы. Брови его срослись в такую же линию, как и у его приятеля, да и звали их похоже – отец и сын?
Уолли вытащил рапиру из рук Первого и приветствовал ею. Это можно было посчитать оскорблением, и Зоарийи нахмурился.
Потом салютовал верзила – он небрежно вытащил свой меч и проделал приветствие, не меняя своей неуклюжей стойки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115