– язвительно спросила она.
Если бы не слабость, герцог бы расхохотался.
– Попытка воззвать к моему тщеславию вряд ли удастся, – проговорил он. – Можно, я буду называть вас по имени, о мудрейшая мисс Татлок?
– Обращение по имени слишком интимно, – возразила Шарлотта.
– А я как раз и хотел бы привнести интимность в наши отношения, – ответил герцог. В комнате повисло молчание, потом Вильерс добавил: – Хотя, увы, я не задержусь на этом свете достаточно долго, чтобы успеть на вас жениться.
– Не выдумывайте, вы вовсе не хотите на мне жениться, – покачала головой Шарлотта и снова взялась за книжку: – Продолжим?
– С удовольствием, – согласился Вильерс, решив, что отказываться нет резона. – Вы мне нравитесь, Шарлотта. Я думал, что могу полюбить только Джемму, но теперь совершенно уверен, что со временем мог бы влюбиться в вас…
– И очень глупо с вашей стороны! – оборвала его девушка.
– Да, – проговорил Вильерс, наблюдая за ней из-под ресниц.
В глазах Шарлотты блеснули слезы, и герцог, вовсе не желавший ее расстраивать, запаниковал.
– Подумайте о моих словах, – поспешно добавил он. – Мне стыдно, но ничего не поделаешь – я умираю. Вы могли бы унаследовать целое состояние!
– Не торопитесь, а то как бы я не передумала, – не удержалась от иронии Шарлотта. – Вот попрошу позвать священника и сегодня же вечером стану вашей женой!
– Не возражаю.
У нее задрожали губы, нежные и розовые. Вильерс был, как никогда, далек от грешных мыслей о плотском, но ее губы он отметил. И с этих прелестных губок слетали горькие для него слова.
– Ну конечно, вы не возражаете, – горячо воскликнула Шарлотта. – Да только я ни за что не выйду за вас ради вашего состояния, зарубите себе это на носу!
– Может быть, вы захотите стать моей женой ради чего-то другого? – спросил Вильерс, продолжая исподтишка наблюдать за ней. Герцог был уверен, что услышит «нет» – глупец, развалина и вообще не жилец, зачем он нужен ей, такой молодой, умной… – Но только не потому, что вам просто очень хочется замуж, – поспешно добавил больной, решив, что сейчас, когда на него уже пала смертная тень, он имеет право говорить прямо.
– Не знаю, – медленно ответила Шарлотта, и он почувствовал на своей руке ее теплые пальцы.
Вильерса опять охватила ужасная усталость. Снова навалилась боль– невыносимая, изнуряющая боль во всем теле. Ах, она так его утомила!
– Кто бы мог подумать, что глупая маленькая ранка доведет меня до смерти, – печально произнес он.
Шарлотта сжала его руку.
– Пожалуйста, не умирайте, – тихо попросила она.
Увы, это было не в его власти.
– Знаете, как я себя сейчас чувствую? – пробормотал герцог.
– Нет.
– Как факел на ветру, – ответил он и провалился во тьму.
Оставшись возле Вильерса, Шарлотта смотрела, как он спит.
В донельзя исхудавшем, белом, как бумага, лице герцога еще ощущалось биение жизни, говорившее о присутствии в этой бренной оболочке бессмертной души, но как слабо и эфемерно оно было!
Дверь отворилась, и в комнату стремительно вошел Даутри. В первый момент Шарлотта даже его не узнала, так сильно он изменился. Перед ней стоял уже не бывалый моряк в простой потрепанной одежде, а настоящий джентльмен в великолепном нежно-голубом камзоле, без единой складочки сидевшем на его широких плечах, и в рубашке тончайшего полотна. О прежнем Даутри напоминали только рассыпавшаяся по плечам, как у пирата, грива черных волос и старые потертые башмаки.
– Господи, да вы и впрямь превратились в настоящего герцога! – понизив голос, сказала Шарлотта.
– Вернее будет сказать, что я превратился в настоящего павлина, – ответил Даутри. Быстро обойдя кровать с другой стороны, он взял Вильерса за руку. – Проклятие! – вырвалось у него.
Шарлотта не стала притворяться, что не поняла, к чему относится его возглас: Вильерс выглядел так, что любой бы понял – конец совсем близок.
– Завтра сочельник, – печально сказала она. – Я так надеялась, что он не покинет нас в Рождество.
– Он еще может вас удивить.
– Уже удивил, – ответила Шарлотта и, когда Даутри недоуменно поднял на нее глаза, пояснила: – Он сделал мне предложение.
На мгновение лицо будущего герцога Вильерса потемнело, как туча, но тут же снова приняло бесстрастное выражение.
– Вот как? – спросил Даутри. – И вы поддержали эту идею?
– Извините, но вы просто осел, – осадила его Шарлотта, вставая и расправляя юбку.
– Что за вульгарное слово в устах светской дамы! – съязвил Даутри.
– Да, вы осел, – повторила Шарлотта, с удовольствием прислушиваясь к звуку своего голоса. Приезд в Бомон-Мэнор и вообще история ее знакомства с герцогом Вильерсом изменили и саму Шарлотту, сделали ее такой же бесстрашной и дерзкой, как он. Девушка бросила на больного благодарный взгляд, пощадила его худые руки, лежавшие на покрывале.
Даутри подошел к ней.
– Я вижу, вы его очень любите, – сказал он.
Он стоял так близко, что Шарлотте, отвечая, пришлось слегка закинуть голову.
– Мистер Даутри, вы… – заговорила она.
– Знаю, знаю, вы уже говорили, – перебил он.
В его глазах было столько осуждения, что Шарлотта затрепетала от восторга: он думает, что она, Шарлотта Татлок, способна соблазнить герцога! Это можно считать комплиментом.
– Итак, вы полагаете, что я собираюсь воспользоваться тяжелым состоянием умирающего, чтобы выйти за него замуж и стать герцогиней?
– А разве нет?
О, как подобное подозрение могло бы ее порадовать, если бы не предполагало смерти Вильерса!
– Его зовут Леопольд, вам это известно? – запальчиво спросила Шарлотта.
Лицо Даутри снова потемнело от гнева.
– Как вы с ним познакомились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103