Алексис застонала от злости.
— Нашел, что искать среди ночи. В прошлый раз, когда ты пытался меня намазать, мы тоже занялись кое-чем другим. Я устала, Клод. Дай мне поспать.
Алексис зарылась лицом в подушку, чтобы ей не мешал свет лампы.
— Ах ты, маленькая негодница! Я только о том и мечтаю, чтобы поспать, а ты ерзаешь все время да еще норовишь спину ногтями изодрать.
Клод услышал сдавленный смех Алексис и тихонько укусил ее за плечо. Она взвизгнула, и тогда он поцеловал ее, одновременно откидывая со спины волосы. Она расслабилась под его ласковыми поглаживаниями, не догадываясь, что Клод одновременно открывает банку с мазью.
— Не усложняй мне задачу, — заметил он и принялся втирать в кожу лекарство, в то время как Алексис продолжала соблазнительно извиваться под его теплой рукой.
— Я ничего не делаю специально, — сказала она. — Просто мне чертовски приятно.
Клод шлепнул ее по ягодицам.
— Лежи спокойно. Дай мне хоть как-то поправить то, что ты натворила за ночь.
Клод опустил банку на пол, втирая мазь, которую нанес ей на кожу. Она не шевельнулась.
— Алекс, — сказал он, закончив, — у тебя есть другие отметины, не от плетки.
Он дотронулся до ее спины. Алексис поморщилась, и Клод, хотя не мог видеть ее лица, почувствовал, что ей неприятно. Он убрал руку.
— Я раньше этого не замечал. Они очень бледные. Наверное, в детстве ты была страшно неуклюжей. Так?
Он и сам знал, что дело не в этом.
— Прошу тебя, Клод, дай мне рубашку. Я хочу надеть ее.
Алексис по-прежнему лежала на животе, уткнувшись в подушку. Она протянула руку, пытаясь нащупать одежду.
Клод успел убрать ее в тот момент, когда пальцы Алексис почти ухватили край.
— Зачем? — спросил он неожиданно резко. — Зачем, Алексис?
Вместо ответа она неожиданно перевернулась на спину и бросилась на него, готовая расцарапать ему лицо и грудь. Ну почему он хочет все знать? Почему все замечает, все видит и все понимает? В тот момент, когда он перехватил запястья и бросил ее на кровать, прижав к матрасу, Алексис уже знала, что никогда не смогла бы быть с ним, если бы он не был таким, какой есть, если бы не видел и не понимал все так, как видит и понимает; и даже если сейчас она ненавидит его за это, другим он был бы ей не нужен. Она боролась с ним еще несколько минут, пока окончательно не выбилась из сил.
— Алекс!
Он назвал ее по имени нежно, но достаточно громко, так что звук его голоса перекрыл звук ее хриплого дыхания. Когда она успокоилась, он еще раз назвал ее по имени и только затем продолжил:
— Я уже видел эти шрамы у тебя на спине. Оттого, что ты их прячешь, они не исчезнут. — Таннер молча помог ей сесть и подал рубашку. — Теперь, когда ты знаешь, что от этого ничего не изменится, можешь надеть ее.
Алексис уныло кивнула и, накинув рубашку, начала застегивать пуговицы; но он остановил ее жестом и расстегнул их вновь.
— Не старайся спрятаться от меня. — Клод притянул ее к себе и, просунув руку под рубашку, обнял за талию. Он дал ей почувствовать свою силу так, словно предложил позаимствовать силы у него, как делятся с другом хлебом и вином.
— Так вот. Те метки, — сказал Клод, возвращаясь к теме. — Они похожи на…
— На след от ремня. Ремня моего отца. Не Джорджа, — быстро добавила она, когда почувствовала, как напряглись его мускулы. — И не моего настоящего отца тоже. Чарли и Мег, мои приемные отец и мать, взяли меня к себе, когда я была очень маленькой, и растили вместе со своими детьми. Они никогда не упускали случая напомнить мне о том, что я — лишний рот, который надо кормить, и что они вынуждены отказывать себе во всем, чтобы меня содержать. В Лондоне трудно было найти для меня работу, поэтому денег в дом я принести не могла, но зато я делала для них всю работу по дому. И тем не менее он меня бил.
— Ты говоришь, Лондон? Ты жила в Лондоне? Но как…
Алексис приложила палец к его губам.
— Я была отчаянным сорванцом, — сказала она, подражая языку лондонских окраин. — Я много времени проводила в порту. Матросы рассказывали мне о сказочных землях, о кораблях и об отважных капитанах… — Она рассмеялась, глядя в его округлившиеся глаза, и, уже не коверкая язык, продолжила: — Остальное время, которое я считала свободным от работы, я проводила в парке, подслушивая разговоры дам и стараясь им подражать. Однажды мы с Чарли крепко поссорились, и все это кончилось тем, что он решил меня продать. Ты слышал что-нибудь о таких вещах или мне надо объяснить, что это означает?
— Нет, не надо, — сказал он почти шепотом. — Сколько тебе тогда было лет?
— Тринадцать.
Рука Клода непроизвольно погладила ее.
— Я решила бежать, не дожидаясь, пока это случится, и выбрала местом назначения Соединенные Штаты, а кораблем, который доставит меня туда, Звездный. Для начала я остригла волосы, украла одежду у моего брата и выбрала себе новое имя. Мне удалось наняться на корабль, притворившись парнем. Пауля я дурачила почти до Чарльстона.
— И что случилось потом?
Алексис рассмеялась, вспомнив тот шторм и свой конфуз.
— Моя карьера юнги закончилась тем, что…
— Юнги? — недоверчиво переспросил он, а затем расхохотался.
— Клод, ты дашь мне закончить?
Он кивнул и чмокнул ее в щеку.
— Я прислуживала капитану Уайтхеду, и, надо сказать, юнга из меня получился неплохой, — запальчиво заметила Алексис, но тут же рассмеялась над собой: у Клода не было причин полагать обратное. — Как бы там ни было, все закончилось тогда, когда мое тело, как ты понимаешь, против моего желания, решило превратить меня во взрослую девушку. Пауль увидел кровь на штанах, и этим всему был положен конец.
— Он разозлился?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165