— Пич, — крикнул он, — встань на середину палубы. Держись крепче и слушай мои команды. Все, что от тебя требуется, это повторять каждый мой приказ так громко, как только сможешь. Ну как, справишься?
— Да, капитан, — ответил мальчик. Он уже собрался бежать, куда ему велели, но вдруг повернулся к Клоду лицом и произнес: — Я тогда сказал, что это была ваша вина. На самом деле я так не думал.
— Думал. И я тоже. Но теперь это уже не важно.
Пич ничего не ответил. Он пошел на свой пост. В это время корабль сильно накренило, и Пич вынужден был вцепиться в перила, чтобы не свалиться за борт. Клод начал осуществлять свой план.
— Какого черта? — возмущенно набросился Петерс на вошедшего Джордана.
— За нами гонится «Надежный», — хмуро ответил Джордан, покосившись на Алексис; впрочем, опасения были напрасны, она по-прежнему находилась в забытьи.
— Как капитан?
— Не важно. Таннер вам передал, что у нее мало шансов?
— Да. Могу я быть чем-нибудь полезен?
— Скажите, что с ней делать, когда у нас на хвосте вражеский корабль?
— Не на хвосте, а по правому борту, — поправил Джордан. — Я хотел драться…
— Боже правый! Если опять откроется кровотечение, это ее убьет!
— Таннер тоже думает так. Я передал ему командование. Он попытается удрать.
— Уйти от фрегата? Вы видели, в каком состоянии «Принцесса»?
— Проклятые англичане. Вряд ли им есть дело до наших трудностей!
Корабль снова накренился, и Петерс кинулся к Алексис, чтобы не дать ей свалиться на пол.
— Черт! С нее довольно. Швы могут разойтись, если ее будет так мотать.
Джордан посмотрел на Алексис и увидел, как на простыне проступил кровавый след. Петерс склонился над раненой, стараясь остановить кровь, просачивающуюся сквозь тонкие швы.
— Найдите еще несколько простыней и разорвите на лоскуты, — велел он Джордану. — Нам надо привязать ее к кровати, иначе она не выдержит качки.
Подняв глаза кверху и прислушиваясь к звукам, доносящимся с палубы, Петерс прошептал:
— Надеюсь, он знает, что делает.
— Ему есть за что стараться, если нам повезет, никто на этом корабле не потеряет больше, чем он.
Джордан протянул Петерсу несколько полосок ткани, и они накрепко привязали Алексис к кровати. Сочтя, что качка ей больше не грозит, Петерс укрыл ее и, впервые с тех пор, как вошел в каюту, позволил себе отойти от раненой. Оглядев комнату и отыскав взглядом закатившуюся под стол бутылку с бренди, он поднял ее и опрокинул в себя часть того, что в ней осталось.
— Выпейте, — протянул он бутылку Джордану. — Снимает боль.
Затем Петерс взял неиспользованный лоскут, порвал его на лоскуты поменьше, сложил каждый из них и, смочив в воде, стал стирать с лица Алексис пот и пороховую копоть.
— У нее лихорадка?
— Еще нет, но, если ей суждено пережить эту ночь, будет кризис. Рана, безусловно, инфицирована, так что без горячки не обойдется. Смотрите сюда — все это я из нее вытащил. Надо молить Бога, чтобы в ране ничего не осталось.
Джордан подошел к столу и посмотрел на обломки. Самый крупный был примерно в два дюйма длиной и почти в дюйм шириной. Было и еще несколько мелких, но от этого не менее опасных.
— Уж лучше бы ей досталось кинжалом в бок. По крайней мере от клинка меньше заразы.
Петерс поменял компресс на лбу больной.
— Джордан, ради Бога, сядьте. Здесь нет ничего такого, чего вы не могли бы делать сидя.
Тот повиновался.
— Вот так-то лучше, — проворчал Петерс. — А теперь расскажите мне, что делает Таннер.
— Я же сказал. Пытается спасти нас от англичан.
— И он сумеет, говорите? — спрятав в усы улыбку, переспросил Петерс.
— Я в нем уверен.
— Я тоже, мистер Джордан.
Корабль снова качнуло, но на этот раз, как с удовлетворением отметил Петерс, Алексис не шевельнулась.
— Держись, капитан, — произнес он, глядя на пациентку. — Таннер говорит, что сможет.
Прошел час, за ним другой. Алексис все это время находилась между жизнью и смертью. Джордан и Петерс, сменяя друг друга, меняли ей компрессы и проверяли рану, а там, над их головами, Клод старался изо всех сил, не подпуская «Надежного». Уже к исходу первого часа гонки он знал, что уйти от преследования ему вряд ли удастся. Его цель ограничилась тем, чтобы сохранять дистанцию по меньшей мере до темноты, а там попробовать затеряться.
Клод взглянул на небо. Почти полдень. Молитвы срывались с его губ вперемешку с проклятиями. Он держал штурвал то нежно, как женшину, то, рискуя сломать спицы, принуждал «Принцессу ночи» исполнять труднейшие маневры.
Джордан наблюдал эту своеобразную манеру Клода управлять кораблем во время своих коротких визитов наверх. После очередной вылазки Джордана, имеющей целью прояснить ситуацию, Петерс, остававшийся в каюте Алексис неотлучно, спросил:
— Ну как там?
— Таннер сказал: лучшее, что он может сделать, это не дать догнать себя до темноты, а дальше попробовать затеряться.
— Он справляется?
— Пока да.
— Ну так почему у вас такой вид, будто сюда с минуты на минуту должны вломиться?
— Потому что Таннер — единственное, что стоит между нами и англичанами. Как долго он продержится? Господи! Видели бы вы это! Он выглядит так, будто собирается голыми руками раздавить весь Королевский флот; а то вдруг кажется, что он вот-вот разрыдается, как девица, и даже не заметит разницы. Сколько человек может протянуть на таком пределе?
— Клод! — прошептала Алексис в бреду.
— Вот вам и ответ, мистер Джордан. Он продержится столько, сколько сможет продержаться она.
Наклонившись к Алексис, он ласково сказал:
— Его здесь нет, капитан. Потерпите немного.
Алексис сделала движение головой и открыла глаза, уставив в потолок блуждающий и странный взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165