Лучше бы мне вам не верить.
Оба молчали, думая о своем, о личном, но странно, они оба чувствовали, что думают об одном и том же.
Первым тишину нарушил Лафитт.
— Пойдемте. Вы и ваша команда будете моими гостями на несколько ближайших дней. На ремонт корабля потребуется некоторое время, за которое мы, возможно, что-нибудь узнаем о капитане Траверсе. Я полагаю, что эти сведения все еще представляют для вас интерес.
Клод кивнул.
— Bien. Только такого решения она ждала бы от вас — ведь и она мстила не за себя, а за тех, кого любила. Завтра здесь должен появиться представитель Королевского флота. Его визит может оказаться полезным для вас.
Обед прошел в непринужденной атмосфере. Клод внимательно вслушивался в беседу Жана и Пьера, которая главным образом была посвящена скорому прибытию капитана британского флота. Очевидно, британцы задумали ту самую сделку, от которой Хоув, будь он сейчас при деле, пришел бы в восторг. Они хотели заручиться помощью пирата, чтобы организовать постоянно действующую надежную военную базу в Новом Орлеане. Британцы намерены были провозгласить пиратские территории собственностью короны и милостиво предоставить Лафитту и его сподвижникам резиденцию в британских колониях. Братья весело шутили по поводу самонадеянности англичан и абсурдности подобного предложения. Жан собирался встретиться с представителем Британии именно для того, чтобы раз и навсегда поставить точку в этом вопросе.
Клод был благодарен братьям за то, что они подняли тему, никак не связанную с Алексис, и потому не причиняющую ему боль. На обед были приглашены также Джордан и Петерс, и Клод не раз замечал, что их взгляды направлены куда-то в глубь себя, в то время как моряки делали вид, что наслаждаются изысканными яствами, которыми потчевал их Лафитт. Джордан не выдержал первым; он извинился за отсутствие аппетита, объяснив это тем, что еще не вполне оправился после купания в море со всеми вытекающими последствиями. Хозяева тактично приняли эту отговорку. Петерс также решил уйти с обеда пораньше ввиду необходимости проведать Пича, которому требовалась перевязка. Его также никто не стал удерживать. Когда Джордан и Петерс ушли, в комнате повисла неловкая тишина.
— А вам не хочется смотаться отсюда? — напрямик спросил Лафитт, наполняя бокалы.
— Очень хочется, — честно признался Клод. — Но я до сих пор не мог придумать, как это сделать.
Братья рассмеялись, и Жан сказал:
— Всякому чувству свое время и место, чувство такта — не исключение.
Рука Жана легла на запястье Клоду. Словно предлагая поддержку, Лафитт произнес:
— Церемонии не уместны здесь, между теми, кто разделяет вашу скорбь. Я предлагаю вам пройтись и посмотреть Баратарию. Это довольно красивое место, особенно сейчас, на закате. Вам здесь многое должно понравиться.
Жан намеренно не стал говорить Клоду о том, что путешествие по Баратарии ему предлагается совершить в одиночестве.
— И еще я настаиваю на том, чтобы ночь вы провели в доме. Для вас приготовят комнату и все, что необходимо. Когда вы вернетесь, у меня уже будет информация относительно личности парламентера.
В ответ Клод только кивнул, выразив свою благодарность не словами, а взглядом. Покинув просторную столовую, он прошел через широкое фойе в открытую галерею. Воздух был свеж и прохладен, и Клод с наслаждением вдыхал аромат моря, смешанный с ароматом цветущих растений.
Он брел без всякой цели, засунув руки в карманы, подставив ветру лицо. Вдруг, сам не сознавая почему, он остановился на вершине поросшего травой холма, с которого открывался вид на бухту. Солнце, уже почти опустившееся за горизонт и еле видимое из воды, окрасило небо в целую палитру цветов — от красного, оранжевого, местами розовато-лиловатого до густого индиго. Силуэты двух кораблей на фоне бушующего красками неба казались удивительно мирными, чего нельзя было сказать о голосах, доносившихся с одного из судов и из-за близости воды слышимых удивительно отчетливо. Эти голоса были слишком громкими, слишком развязными, чтобы принадлежать баратарцам, матросам с корабля, старшего из братьев Лафитт, Пьера. То команда «Принцессы ночи» за громким смехом и солеными шутками пыталась спрятать растерянность и горе, но, увы, им едва ли удавалось обмануть даже себя.
Клод сел на траву и стал смотреть на воду. Здесь он чувствовал себя удивительно спокойно, издалека наблюдая за вверенным ему кораблем и вверенными ему людьми.
Он вскинул голову, почувствовав чье-то присутствие еще до того, как услышал шуршание травы, предвещавшее появление постороннего. Отчего-то, услышав голос Лафитта, раздавшийся за спиной, Клод испытал облегчение.
Лафитт сел рядом на траву.
— Я не сомневался, что найду вас именно здесь. Вы ведь думали о ней?
— Да.
Клод сам удивился своему ответу. Вплоть до сего момента он совершенно не сознавал, что думает именно об Алексис.
— На Тортоле у нее было любимое место, очень похожее на это. Она называла его «вороньим гнездом». Она могла часами сидеть, смотреть на море, наблюдая за кораблями, и строить планы на будущее. Она всегда думала, что будет в безопасности в своем гнезде… что никто и никогда не сможет причинить ей вред.
Клод замолчал, набирая в легкие воздух.
— Она ошиблась, — мрачно закончил он.
— А вы? — тихо спросил Лафитт. — Вы испытываете здесь нечто похожее? Ощущаете себя под защитой? В безопасности?
— Да, у меня в самом деле возникло подобное чувство, но ненадолго: мгновение — и иллюзия рассеялась. Увы, нет на свете места, где человек мог бы быть защищен от горестей жизни.
— Одно время я думал, что Баратария и есть то самое место, — словно продолжая мысль Клода, задумчиво сказал Лафитт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165