Ее спутник повелительно поднял руку.— Тише! Хочешь попасть в руки ирокезов?Онор слегка опешила. Мало того, что она едет неизвестно куда в темноте со странным незнакомцем, непонятно, к какой нации и расе принадлежащим, так он еще и пугает ее какими-то ирокезами.— В руки ирокезов? — недоуменно переспросила Онор. Индеец кивнул. — Это люди? — осторожно поинтересовалась она. Между бровями индейца пролегла складка; это и все, чем он выдал свое удивление.— Бледнолицая скво, твоих ушей никогда не касалось имя ирокезов?— Никогда, клянусь. Я не понимаю… Объяснитесь, в конце-концов.— Не кричи, бледнолицая скво. Ты привлечешь внимание этих трусливых змей.Она устало сжала виски ладонями.— Вы их боитесь?— Твой язык произносит глупые слова, бледнолицая скво. Много ли ты видела настоящих воинов, дрожащих при виде этих жалких тварей?— Здесь нет эпидемии безумия? Что здесь происходит? Какие ирокезы?Какие воины? Что за тайны?— Скво приехала из-за океана?— Я? Прямо из Италии. Я ехала в Кале, но эти негодяи, пираты, захватили мой корабль. И вот я здесь, живая благодаря вам. Но уж и не знаю, радоваться ли этому… Кто вы?— Я воин из племени гуронов.— Гуроны это вроде ирокезов? — страдальчески спросила она.— Гуроны великий народ, ирокезы — ничтожные змеи.— Слава Богу, вот мы и добрались до сути. Это все-таки народ. Это как будто национальность? Гуроны? И, как их там, ирокезы? А французы, надеюсь, здесь есть? Вы же говорите по-французски.— Франки? Бледнолицые?— Ну, в общем… — Онор растерянно вгляделась в своего смуглолицего спасителя. — Если ваши гуроны все такие смуглые, то французы, должно быть, бледнолицые.— Есть. Они живут в больших домах. В городе. Франки, ингизы.— Это еще кто?— Ингизы… — индеец напряг свои голосовые связки, выговаривая трудное слово. — Франки зовут их «англикане».— Англичане?— Да.— Богатая страна. Вавилон какой-то. Может, здесь еще кто-то живет?— Много. Алгонкины, абенаки, дакоты…— Довольно! Я не запомню, — взмолилась Онор. Лодка достигла берега.Индеец выпрыгнул из нее и вытащил на сушу вместе с Онор. Она выбралась из нее и, покачиваясь, прошлась по берегу.— Слава Богу! Суша! Как я устала от моря, от качки, от соленой воды.— Идем, — позвал ее индеец. Он пошел вперед неслышным легким шагом.Онор едва поспевала за ним.— Послушайте… Я умираю от жажды. Может быть…— Возьми, — он протянул ей флягу, выдолбленную из тыквы. Она мысленно помолилась Всевышнему и отпила немного воды, мерзковатой на вкус.— Спасибо. Куда мы идем?— В Сан-Симоне.— Это город? — спросила она с надеждой.— Да.— Это далеко?— Нет. Тише.Больше двух часов Онор и ее спутник быстрым шагом двигались вдоль берега. Шумные волны разбивались о рифы, обдавая их брызгами. Онор отказалась от мысли замедлить шаг, индеец не слушал ее, а она боялась остаться одна в этом чужом для нее месте. Наконец они вышли к городским вратам, выстроенным на старинный манер, хотя внутрь можно было попасть, минуя их, и перед Онор предстал пейзаж, в котором уже не было ничего странного. Небольшие двухэтажные дома, яркие вывески, пустынные узкие улицы — слишком ранний час — даже крик петуха, — все, что говорило о цивилизации, не могло не успокоить измученную молодую женщину. Индеец показал на серый дом перед ними.— Живи здесь, бледнолицая скво.И он исчез скорее, чем она успела поблагодарить. Онор растерянно постояла посреди улицы. Вот это приключение! И она даже не спросила его имени! Онор постучала в деревянные двери дома, на который ей указал ее спутник. Это была гостиница, о чем гласила ярко-синяя вывеска на ее родном языке. На стук вышел заспанный трактирщик. Он с недоумением уставился на молодую женщину в мокрой одежде, длинные влажные волосы которой полностью закрывали спину.— Можно мне здесь остановиться?— А деньги у вас есть? — грубо спросил он, решив, что порядочные постоялицы не являются в половине пятого утра.Она кивнула. К счастью, все свои наличные деньги она зашила за подкладку платья, еще когда заметила, что на корабле начались беспорядки.— Входите. Могу я иметь честь узнать ваше имя?— Онор-Мари Дезина. Я французская баронесса, — сказала она, чтобы предупредить возможный недостаток уважения к ее особе. Титул подействовал магически.— Располагайтесь, мадам. Я проведу вас в вашу комнату.— Не беспокойте меня ближайшие часы. Я ужасно устала и хочу спать.— Конечно, мадам.Онор проспала не раздеваясь почти весь день, и проснулась она оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Она открыла глаза и увидела трактирщика.— Вставайте, мадам. Не знаю, что с вами стряслось, но здесь дамы из Благотворительного Союза, которые хотят видеть вас. Вчера, говорят, затонул какой-то корабль. Вы не с него?— Да. Это пираты. Налетели на рифы.— Расскажете дамам. Идите со мной, они ждут внизу.Она поправила высохшее, но страшно мятое платье и спустилась в зал.Там ожидали две дамы почтенного вида, обеим было за сорок. Они преувеличенно приветливо поздоровались с Онор. С первых же слов Онор поняла, что имеет дело с фанатичными протестантками. Но они без зова явились на помощь, и Онор рассказала им всю историю.— Пожалуй, я не была достаточно осторожна, набирая свою команду. Как-то не было времени подумать. Мне не пришло в голову… И поплатилась. Они захватили мое судно, чтобы добраться до Америки, налетели на риф, привязали меня к мачте и покинули корабль. Кто знает, где они сейчас.— Ох, бедняжка! Как же вам удалось спастись?Это и для самой Онор было загадкой.— Не знаю даже, как вам объяснить. Какой-то человек спас меня, привел меня в город и исчез. Очень странный. Странно одетый. Сказал, что он — гурон.— Гурон!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94