Они летали так низко, что Наташе захотелось помахать пассажирам рукой.
Она забрала у Маргарет фотографию.
– Ее зовут Бетани Маршалл. Скажите, пожалуйста, может быть, она звонила или писала вам?
– Да, был один звонок. Сама я с ней не говорила – коллега подробно записала ее просьбу. Это было перед Рождеством. Девушка хотела, чтобы я прислала ей...
– Информацию о Лиззи Сиддал.
Маргарет выглядела несколько озадаченной.
– Да..
Наташа едва сдерживала волнение.
– Значит, она дала вам свой адрес.
– Только электронный.
Естественно. В кибер-пространстве ты можешь представиться кем угодно.
– Не могли бы вы дать его мне?
– Почему бы и нет, – Маргарет сощурила глаза. – Я знаю вас достаточно давно, чтобы доверять. Я попросила ее позвонить мне, чтобы договориться о встрече, во время которой я могла бы передать необходимые материалы. Однако с тех пор она не объявлялась. Вы хотели спросить меня о...?
– Да, действительно, я хотела поговорить с вами именно о Лиззи Сиддал.
– Эта точно не позвонит.
Наташа улыбнулась.
– Что подтолкнуло вас к изучению ее жизни?
Маргарет сделала глоток.
– Друг пригласил меня на выставку прерафаэлитов в Тейте. Несколько лет назад. Там была одна картина с Лиззи Сиддал, называлась она «Клерк Саундерс ». Сценка из «Песен шотландской границы » Вальтера Скотта: женщина стоит перед призраком своего казненного возлюбленного. Картина производила большое впечатление, образы были слишком жесткими и резкими, но по-своему красивыми, очень насыщенными. Меня поразил один факт – Лиззи была единственной женщиной на всех картинах. Я прочитала о ней в каталоге, нашла сведения в паре книг. Ее личность заинтриговала меня, тем более что все биографы и современники считали ее весьма загадочной особой. Однако разные источники предлагали читателю прямо противоположную информацию. И я подумала: раз уж она считается выдающейся женщиной-художницей викторианской эпохи, то кто-то же должен составить очерк ее жизни! Не правда ли?
– Да.
– Я начала с исследования обстоятельств ее рождения, замужества и смерти, как обычно. Имя ее отца упоминается в каталоге торговых фирм – он торговал ножами и сопутствующим товаром в Шеффилде, а затем переехал в Лондон. Согласно данным переписи Лиззи Сиддал проживала в доме по Олд-Кент-стрит. Тут же находим запись о ее замужестве, указание профессии – художник-живописец, Четмен Плейс, 10. Упомянута также ее подруга, Эмма Мэддокс Браун, которая находилась в доме во время переписи. – Маргарет сделала паузу, дожидаясь, пока мимо прогремит поезд на Ричмонд. – Конечно, когда генеалогия не была такой популярной, люди не видели в приходских метрических книгах и результатах переписи источник достоверной в историческом плане информации. Я написала об этом в статье для журнала «Семейные истории ». Эту статью я отослала Бетани.
Наташа заметила, что, помимо обручального кольца и перстня с сапфиром и бриллиантом, Маргарет носила третье, усыпанное крошечными изумрудами, сверкавшими подобно кошачьим глазам – кольцо вечности, символ бесконечной любви, которое, казалось, давно вышло из моды. Оно создавало интересный контраст с деловыми манерами Маргарет.
– Могу найти заметки, которые я делала, пока писала статью, если они вам пригодятся, – сказала Маргарет. – Мне понадобится день-два. Я знаю, где они находятся, или, по крайней мере, в каком ящике, дело только в том, чтобы найти время. Сейчас у меня гостит дочь со своими малышами, они останутся до выходных, так что вечера у меня довольно беспокойные.
Она отломила кусок хлеба и бросила его в воду. Утка жадно схватила его, что послужило сигналом для остальных. Птицы дружно устремились к этому краю водоема. Утка торопливо тормошила хлеб.
– Судьбу Лиззи было довольно легко проследить, – продолжала Маргарет. – Я удивлялась, почему никто не сделал этого до меня. Исследование заняло немного времени, но я довела дело до конца, хотя, должна признать, в итоге получился сырой набросок, не более того. – Она улыбнулась. – А что интересует вас, Наташа? Эта девушка, Бетани, она ваша клиентка?
– Своего рода. Для Бетани Лиззи – кумир, навязчивая идея. – А что , если дневник явился средством для повторения истории Лиззи и Россетти? Вполне в ее духе ...
– Я предположила, что, больше зная о Лиззи, я смогу лучше понять Бетани. Кроме того, в Лиззи Бетани могла увидеть пример для подражания.
Эта мысль пришла к Наташе спонтанно, и она поняла, что одновременно надеялась на это и страшилась этого.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
– Люди викторианской эпохи превращали смерть в торжественный ритуал. Обряд погребения был преобразован в роскошную торжественную церемонию. Даже представителей низших сословий хоронили с большой помпой. Родственники умершего надевали черные одежды, вуали и креповые ленты, в катафалки впрягали черных лошадей, головы которых украшались высокими черными плюмажами из страусовых перьев.
Экскурсовод сделал паузу. Наташа стояла между ним и вторым (и единственным) членом экскурсионной группы на широком мощеном дворе в западной части лондонского кладбища Хайгейт. По Свэйн-Лейн они дошли до красиво оформленного входа, украшением которого служила неоготическая часовня с зубчатыми парапетами, стрельчатыми окнами, башенками и витражами. Неподалеку была расположена восьмиугольная колокольня с центральным арочным проходом, витиеватыми двустворчатыми железными воротами, через которые когда-то двигались похоронные кавалькады.
В ранних январских сумерках подобные картины легко вставали перед глазами.
Выйдя из Государственного архива, Наташа изучила схему метро, подсчитала число остановок до Пэддингтона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98