Встреча с Тоби назначена на 10 января. Стивен говорил, что Маркус улетает в Канаду в первую неделю января. Похоже, он не собирался ей звонить до отъезда.
Звонок телефона. Она подождала, пока сработает автоответчик, и услышала голос Адама.
– Я хочу вам кое-что показать. Вы свободны сегодня вечером?
Она взяла трубку.
– Боюсь, что занята.
Ложь.
– Очень плохо.
– Что вы хотите мне показать?
– Сюрприз.
– Ненавижу сюрпризы.
– Тогда не приходите.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Адам сказал, что встретит ее возле колледжа Эксетер в семь часов. Она оставила машину на Брод-стрит, прошла по Терл-стрит к высоким воротам в каменной стене, служившим главным входом. Резная дверца была открыта и вела во внутренний дворик.
Через секунду после ее прихода появился Адам. Можно подумать, что он следил за ней. В сумерках его кудрявые волосы казались более светлыми, чем обычно.
– Лучше сделать, чем потом жалеть, что не сделал.
– Надеюсь, что так оно и есть.
Они пошли по усыпанной гравием дорожке вокруг идеально подстриженного газона, травы которого в темноте были похожи на бархат. Миновали увитую плющом террасу семнадцатого века, ведущую к французской готической часовне, прошли к выставочному залу. Маленькая дверь через короткий пролет каменных ступеней вела в устланный коврами коридор. Там разместился указатель с надписью «Залы для совещаний и конференций», справа была табличка – «Зал Морриса».
– Закройте глаза, – попросил Адам совсем как в тот вечер, в студии.
Наташа протянула ему руку и разрешила провести себя вперед, потом налево. Она сделала еще шаг и почувствовала, что он отпустил ее. Она услышала, как скрипнула дверь. От залившего комнату света ее закрытые веки стали розовыми.
– Открывайте.
Они стояли на пороге длинной комнаты, в конце которой виднелись высокие узкие стрельчатые окна, занавешенные темно-красным бархатом. Стены были выкрашены белым, по углам стояли красивые стулья с витыми железными ножкими и готическими изогнутыми спинками, с сиденьями, обитыми роскошным красным бархатом с геральдическими лилиями, в тон занавескам. Вместо точечных светильников, которые обычно можно было встретить в выставочных помещениях, галерею переполняли свечи. Кованые люстры свисали с потолка, высокие напольные подсвечники расставлены повсюду в комнате. Общая атмосфера была магической, мрачновато-таинственной.
Снимки были развешены рядами, и неровный свет свечей усиливал впечатление, производимое таинственными, сверхъестественными образами, запечатленными на них. Обрамленные тонкими серебристыми полосками фотографии Бетани, отобранные из обеих папок, найденных Наташей в темной комнате. На противоположной стене – фото, для которых позировала Диана. Наташа узнала многие из них – «Девушку с арфой», «Леди из Шалотта», Кристину, стоящую в кольце огня.
– Вам нравится?
Наташа чувствовала, что он смотрит на нее.
– Это ошеломляет. – Она повернулась к нему. – В буквальном смысле. Мне не доводилось видеть ничего подобного.
Он положил руки ей на плечи и бережно повернул. На фотографии она увидела собственное лицо, встретила взгляд своих собственных глаз, полночно черных. Их выражение было сосредоточенным, задумчивым, тревожно-чарующим. Сфокусированным на Адаме. Влажная туника облегала тело, как вторая кожа.
– Она еще не закончена, – пояснил Адам. – Многие фотографии до сих пор в работе, не достает сопроводительных надписей. Но я хотел, чтобы вы первая увидели это.
Наташа посмотрела на него, поймав себя на мысли, что польщена и в то же время расстроена.
Она отошла в другой конец комнаты. Шаги прозвучали громко и гулко, пламя свечей танцевало вокруг нее. В комнате их было около сотни. Сколько же понадобилось времени, чтобы зажечь все?
Еще неделя – и выставка откроется. И со дня исчезновения Бетани пройдет месяц.
Она оглянулась вокруг:
– А где...
Адам шагнул к двери, закрыл ее и отошел на шаг, преграждая ей путь.
Наташа посмотрела в его сторону и увидела то, что искала. Бетани в образе «Офелии». Фотография была спрятана за дверью. Снимок был в два раза больше любой другой фотографии, живые цвета эффектно контрастировали с черно-белым фоном.
– Идея заключается в том, чтобы увидеть ее уже на выходе, – сказал Адам.
Она по-прежнему не могла постичь одной вещи – как можно прятаться за чужим именем и в то же время выставлять себя на всеобщее обозрение?
Глядя на эту фотографию, Наташа вспомнила, с какой неохотой Бетани говорила о выставке. Согласилась ли она позировать, просто чтобы сделать Адаму приятное или потому, что хотела помочь ему в работе? Или потому, что любила его? Или чего-то ждала? Что он не оставит ее, пока не закончит работу над выставочным материалом?
Взгляд Наташи снова обежал комнату.
– Все фотографии ваши?
– Нет. Мы идем?
Она помогла ему погасить свечи одну за другой, накрывая их ладонью. Над фитильками вился дымок, сильный запах напомнил ей о ночах, проведенных у костра. Потом они немного постояли в полутьме. Только тонкая полоска света проникала в зал из коридора.
Спустившись вниз по лестнице, Адам постучал в дверь с табличкой «Администратор». Наташа услышала, как он говорит кому-то, что уходит. «Спокойной ночи, Адам. До завтра», – ответил приятный молодой женский голос.
У входа они столкнулись с Джейком Ромилли. Расстегнутое пальто хлопало его по ногам. Не сказав ни слова и даже не взглянув в их сторону, он прошел мимо.
– Вы не против выпить со мной? – спросил у нее Адам.
Они пересекли Касл-стрит, пошли по бульвару Св. Жиля.
Адам зажег сигарету, но было холодно и дыхание превращалось в белесый пар, создавая иллюзию, будто курят они оба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98