Не знаю, насколько серьезно он настроен, но мне кажется, нам не стоит рисковать.
— И вы хотите сделать это сейчас? Сразу?
— Да... — Я колебался. — Потому что я не смогу сделать это позже, если он сядет в тюрьму.
— Мы так не договаривались, Чарли.
— Знаю, — сказал я, — но...
— Кому он об этом говорил?
— Миссис Уинрой.
— Ясно. Вы по-прежнему полностью ей доверяете, Чарли? Наверное, вы помните, что у меня уже были кое-какие сомнения на ее счет.
— Я думаю, она говорит правду, — ответил я.
— Она объяснила, почему Джейк собрался в тюрьму?
— Нет. Джейк ей не сказал.
— Странно... — Он помолчал. — Меня это беспокоит.
— Послушайте, — сказал я. — Я знаю, все это выглядит довольно неожиданно, но у Джейка совсем поехала крыша! Никто не знает, что он может выкинуть.
— Минутку. Если я правильно понимаю, задача миссис Уинрой заключалась в том, чтобы держать Джейка на поводке. И вы были абсолютно уверены в том, что ей это удастся. А теперь происходит нечто прямо противоположное.
— Да, сэр, — сказал я.
— Почему, Чарли?
— Не знаю, — промямлил я. — Я даже не знаю, действительно ли он собирается это сделать.
Долгое время он молчал. Я уже почти подумал, что он повесил трубку. Потом он мягко рассмеялся и произнес:
— Делайте то, что считаете нужным, Чарли. И тогда, когда сочтете нужным.
— Я понимаю, что вы не в восторге, — сказал я. — Я пробыл здесь слишком мало времени и... Наверно, было бы лучше, если бы я мог немного подождать.
— Да. И есть еще вопрос огласки — в прессе об этом будут судачить несколько недель. Или вы об этом позабыли из-за всех ваших проблем?
— Послушайте, — сказал я. — Вас это устраивает или нет? Я должен знать.
Он ничего не ответил.
На этот раз он действительно повесил трубку.
Я забрал в баре свои учебники и отправился в колледж. По дороге проклинал Фэй, но без особой злости. Я сам был виноват в том, что втянул ее в это дело.
Босс не хотел, чтобы я ее использовал. Если бы она не участвовала в деле и Джейк надумал бы идти в тюрьму по доброй воле, я бы за это никак не отвечал. Если бы...
Многое зависело от того, как все повернется дальше. Если дело пойдет хорошо, они обойдутся со мной мягко. Про деньги, конечно, можно забыть. Или, если у меня хватит наглости и глупости заговорить о деньгах, я получу несколько бумажек и полный расчет. Они оставят меня здесь — это и будет моим наказанием. Я останусь тут гнить, без денег — не считая тех, что у меня уже есть, — и без возможности их заработать. Буду как-нибудь перебиваться, устроившись на дешевую работу, пока меня оттуда не уволят, а потом...
Боссу это придется по вкусу. И это максимум, на что я смогу рассчитывать.
А если дело пойдет не гладко...
В конце концов, какая разница. Все равно мне не победить.
Глава 19
Разговор с Фэй состоялся в воскресенье.
Убить Джейка мы наметили в четверг.
Впереди было еще четыре дня, от первого шага до последнего. Целых четыре дня. Но мне показалось, что гораздо меньше. Словно я заглянул в бар, поговорил с Боссом и вышел на улицу прямо в вечер четверга.
К этому времени я был выжат до предела. Я не жил, а только передвигался.
По-моему, жить — это значит помнить. Если вы ко всему теряете интерес, если все вокруг становится однотонно серым, как если бы вы смотрели на свет, закрыв глаза, и если вам ничего не хочется отложить в памяти — ни хорошего, ни плохого, ни награды, ни наказания, — ваше существование еще не кончено. Но вы уже не живете. И ничего не помните.
Я ходил в колледж. Работал. Ел и спал. И пил. И... Да, насчет Руфи. Я несколько раз говорил с ней по дороге в колледж и обратно. Ее... да, ее я помнил. Помню, как думал о том, что с ней станет дальше. И хотел ей чем-нибудь помочь.
Но кроме Руфи — больше ничего.
Не считая тех нескольких минут, которые я провел с ней, из понедельника я попал прямиком в четверг. В восемь часов вечера.
Тогда я выскользнул из тумана и опять вернулся к жизни. В такие моменты приходится это делать, хочешь или нет.
Время на работе тянулось медленно, дольше, чем когда-либо прежде. Я с головой ушел в работу и не ждал, что кто-нибудь может появиться на складе.
Я стоял во внешней кладовой с выключенным светом и смотрел на другую сторону улицы.
За минуту до восьми мимо прошла Фэй.
Я смотрел на часы и ждал. В восемь пятнадцать мимо прошел Джейк.
Я отпер дверь и вышел на улицу.
Стояла хорошая темная ночь. Он шел прямо к дому, не глядя по сторонам.
Я медленно побрел по той стороне улицы, где стояла пекарня, пока он не перешел дорогу на перекрестке. Тогда я тоже перебрался на другую сторону и последовал за ним, прибавив шагу, потому что он намного меня опередил.
Я был футах в пятидесяти от него, когда он свернул на параллельную улочку, ведущую к дому. Между нами была нужная дистанция — как раз для того, чтобы он смог открыть ворота. Он завозился с ними, пытаясь найти щеколду, а я все сбавлял ход, пока мне не пришлось почти остановиться. Наконец он их открыл, и я...
Я застыл на месте.
То, что этот парень был пьян, я понял потом. Он вышел из маленького бара напротив дома, поплелся вдоль дороги и — уж не знаю, как ему это удалось, — каким-то образом перевалился через ограду. Он лежал во дворе, когда туда вошел Джейк, — с внутренней стороны ограды. Когда Джейк открыл ворота, он встал и, пошатываясь, направился к нему. Джейк издал истошный вопль.
И внезапно во дворе стало светло, как днем.
Два мощных фонаря ударили с пустых участков, расположенных по обеим сторонам от дома. Со всех сторон повалили копы.
Секунду я стоял прикованный к месту. Потом повернулся и тихонько направился назад к пекарне.
Я уже почти свернул за угол, когда услышал крик шерифа, перекрывавший другие голоса:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55