Пока я жива, должен успеть взять их за горло. Я всегда повторяла Артему — в бизнесе, как в уличной драке, слабые бьют в пах, а сильные вцепляются в глотку. Артем был сильным. И ты должен стать таким.
— Слушаю вас, мамаша, — этим словом Петелин стал называть Ариадну Васильевну сразу после убийства Сурова. Сначала ее покорежило такое простонародное обращение, но потом она решила, что найдено оно верно. Ведь для всех она остается мамой Артема Давыдова.
— И не подходи к Кире. Хватит с нее Вакулы. Егорка все время забывает, что не хозяин он «Сибирсо», а всего лишь государственный управляющий.
Вот приватизируем компанию и подумаем, кому доверить такой ответственный пост.
— Он вам предан, — напомнил Петелин.
— Знаю я этих преданных предателей, — проворчала старуха. — Никогда ни с кем и ничем не делись. Пока вся власть и капиталы в твоих руках, тебя никто не предаст. А как только одному швырнешь кусок, другому… тут уж и жди предательства.
* * *
Старуха была недалека от истины. Егор Пантелеймонович, присев на лавочку возле искусственного водопада, потягивал коньяк, делая вид, что беззаботно любуется красными и золотыми рыбками в маленьком прудике, и без конца проигрывал в голове различные варианты. В создавшейся ситуации он имел всего лишь один — единственный ход, не дающий права на ошибку. Пока шла игра вокруг «Сибирсо», и старуха, и Крюгер, и Сароян, и Покатов выказывали ему свое дружеское расположение, но при этом каждый из них мог мгновенно превратиться в безжалостного врага. Каждого из них следовало опасаться, и никого нельзя было жалеть. Поэтому — то Вакула так легко и согласился на убийство своего потенциального партнера Алексея Сурова. Чем меньше оставалось игроков, тем больше появлялось шансов выжить у самого таежника. Ему были не выгодны обе группировки. И Крюгер, и Сароян в случае победы первым Делом постарались бы от него избавиться. А для Сурова и Киры он вообще был человеком Ариадны Васильевны и близким другом Артема. Теперь же Крюгер потерял почти все шансы. Сароян и Семен Зей тоже не имели стопроцентной уверенности в победе. Зато резкое усиление Петелина давало шанс получить от вице — премьера добро на слияние «Крон — банка» и «Сибирсо». А уж в этом случае без Вакулы не обойтись.
— Что за странная любовь у Ады с Петелиным? — спросила, равнодушно поглядывая на тусующуюся публику, Кира. Она, как всегда, была в черном, соответствовавшем ее настроению. Убийство Сурова напугало ее намного больше, чем покушение на Ариадну Васильевну. Впервые в жизни Кира услышала, как свистят пули. Это был очень короткий, очень сжатый, стремительный звук, от которого душа ушла в пятки и на какой — то момент наступил паралич всего организма. Она никогда не сможет забыть этот звук… Всю ночь после случившегося ее утешал протрезвевший Сергей Грач. Гладил по голове и упрямо повторял:
— Тебе не плакать, а радоваться нужно. Чего надрываться над убитым Суровым? Надо выпить за то, что ты осталась жива! Повезло, так повезло! Мне Сурова не жалко, а тебя было бы очень жаль. Напился бы вмертвую. Так не лучше ли напиться за живую?
К моменту появления милиции Кира уже успела смыть косметику и махнуть рюмок пять водки. До сих пор она не могла отойти от той ночи. Поэтому пила минералку и не могла сидеть на одном месте. К ней, как и после убийства Артема, подходили с соболезнованиями, и она уже чувствовала себя дважды вдовой.
— Нам всем придется дружить с Петелиным, — ответил на ее вопрос Вакула.
— Только без меня. Омерзительно это все.
— А я так скажу, — тихо продолжил Егор Пантелеймонович, — если вице — премьер объявит о поддержке «Крон — банка», придется и тебе обняться со старухой. Иначе нельзя. Деньги делают людей родственниками быстрей и надежней, чем любые родственные связи.
— Никогда, — отрезала Кира.
— Жизнь заставит. Старуха — наследница банка, а ты — основного взноса в его уставный фонд. Артем не по забывчивости не дезавуировал завещание в Амстердаме. Он хотел, чтобы после его смерти вы были скованы одной цепью. Так что — стерпится, слюбится. И тебе не следует лезть на рожон. Вступай спокойно в права наследования и получай свои дивиденды. А мы с Петелиным сумеем наладить бизнес. Ариадна все равно долго не протянет…
— Вот тут ты ошибаешься, — перебила его Кира. — Она переживет нас всех.
— Если ей позволят, — пошутил Вакула. Он не боялся быть откровенным с Кирой, зная, что старуха не поверит ни единому ее слову.
— А где гарантии, что позволят мне? — вдруг, резко склонившись к нему, спросила Кира.
— Честно? — став серьезным, спросил он своим пропитым голосом.
— Честно!
— Нет таких гарантий.
Кира провела по его длинным льняным волосам и печально заметила:
— Постричься бы тебе следовало. Уж очень не вписываешься в московскую тусовку. Дикий какой — то.
— А я и есть дикий. Меня не приручить никому. Хотя ты бы могла попробовать, — и поднял на нее свои голубые, почти васильковые глаза.
— Ой, ой, Вакула, — подняв руки над головой, запротестовала Кира, — только без этого. Даже нет сил над тобой издеваться. Дай с почетом нести звание дважды вдовы республики.
— Старуха считает, что ты неравнодушна к Петелину. Это правда? — не отставал Егор Пантелеймонович.
— Вот уж нет.
— Тогда зачем же ты его освободила? Кто — то попросил?
— Нет. Просто пожалела. И вообще при чем тут я? Нашла его Ядвига.
— Чушь собачья. Твоя Ядвига — манерная лживая шарлатанка. Она очень хорошо пристроилась к Барину. Тратит его деньги и внушает вам всякие глупости. А Барину чем веселей, тем лучше. У него в жизни один план — дожить до утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116