Сам кинорежиссер в то время, как его ровесники прожирали свой талант, предпочитал его пропивать. Иногда отвлекался на создание талантливых кинобезделушек под маркой — авторское кино. За ним закрепилась репутация вечного плейбоя, поэтому приходилось из последних сил ее поддерживать. Сергей не желал расставаться с привычками давно прошедшей молодости. Молодился и внешне, и эмоционально. Его друзья, обремененные годами, заботами, семьями, тянулись к Сергею, преследуемые ностальгией. Он принимал всех. Кира обожала его навешать. К нему не ревновал даже Артем. Причем настолько, что профинансировал один его малоудачный проект.
В тот вечер вечный плейбой с неизменной белозубой улыбкой был особенно импульсивен. Загадочно молчал и не позволял прикасаться к спиртному до особого распоряжения. Заинтригованные гости знали лишь то, что должна появиться некая уникальная особа, о которой он собирался снимать экспериментальный фильм. Больше других суетилась маленькая крепко сбитая женщина, напоминавшая пекинеса в очках, — Ира Мирова, считавшаяся продюсером Сергея.
— Он совсем с ума сошел! Я же продюсер, а не банкир. Смешно выбивать деньги под эксперименты! Кому они нужны? Снимай фильм про мафию, возьми Джигарханяна, Шукшину, Жириновского, и я обеспечу финансирование… а так какая-то блажь! — с короткими придыханиями возмущалась она.
Изголодавшиеся по съемкам и деньгам актеры активно кивали своими знаменитыми физиономиями в знак согласия. Кира не принимала участия в разговоре. Сергей попросил ее сервировать стол в чопорной гостиной, где под старинной бронзовой люстрой стоял круглый красного дерева стол. Это означало, что прием устраивался, как он выражался, «по большое декольте».
И вот когда на белой кружевной скатерти появился гарднеровский сервиз, раздался звонок в дверь. Сергей бросился открывать. В полутемную прихожую ворвался сноп золотистого предзакатного света, она наполнилась запахом сирени, распустившейся во дворе, и вслед за этим вошла высокая женщина в элегантном белом костюме и белой шляпе с широкими полями, прикрывавшими лицо…
Вздох восхищения вырвался из мужских прокуренных легких. За дамой возник усатый верзила с длинными черными, затянутыми в хвост волосами. На его появление восторженно отреагировала Ира Мирова. Прикрыв рот ладонью, она сообщила Кире:
— О-го-ro! Барин пришел!
Но Кире в тот момент было наплевать на Альберта Баринова, который считался самым щедрым мафиози в Москве. Ее потряс жест, которым незнакомка сняла свою шляпу и, подняв голову, поправила элегантно уложенную платиновую прическу.
— Шарман! — прокомментировал Сергей. И представил гостью: — Знакомьтесь, Ядвига Ясная — самая загадочная женщина конца второго тысячелетия нашей эры.
Стальные глаза женщины слегка сузились, и на всех присутствующих накатила какая-то сумасшедшая волна восторга, спровоцировавшая непроизвольные громкие аплодисменты.
— Благодарю вас, — произнесла она тоном королевы, привыкшей к изъявлениям любви своих подданных.
Трудно было сразу понять, текла ли в жилах Ядвиги королевская кровь, но то, что все остальные почувствовали себя плебеями, стало как-то очевидно.
— Сергей, я рада познакомиться с твоими друзьями. А это, — снова изящный жест в сторону спутника, — господин Баринов.
— Ну, Барина-то мы знаем, — вырвалось из пересохшего артистического рта.
Сергей, приняв из рук Ядвиги шляпу, положил ее на кресло и тут же заторопился:
— Проходим, проходим, проходим.
В гостиной, по достоинству оценив поднятой тонкой бровью богато сервированный стол, она произнесла тихим грудным голосом:
— Как мило…
— Ждали, ждали! — продолжил Сергей.
Появившиеся на столе запотевшие бутылки водки несколько отвлекли от объекта восхищения. Но Ядвига вызвала новый виток восторга ответом на вопрос Сергея: «Что предпочитаете пить в это время суток?»
— Водку, — просто ответила она и наколола на вилку малосольный огурчик.
Дальше пошли тосты, каждый из которых сводился к комплиментам в адрес гостьи. Атмосфера казалась такой наэлектризованной, как будто за открытыми окнами вот-вот собиралась разразиться летняя буйная гроза.
Ядвига говорила мало. Внимательно смотрела своими немигающими глазами на друзей Сергея, слушала, иногда кивала головой. Сам хозяин, наконец, не выдержал и признался, что собирается снимать фильм об удивительных экстрасенсорных способностях Ядвиги. Баринов не преминул тут же объявить, кто собирается финансировать съемки.
— Мы и не сомневались! — с сексуальным придыханием воскликнула Ира Мирова. — Вы — единственный, у кого болит сердце за российское кино.
— У него просто больное сердце. Поэтому деньги копить особенно ни к чему, — заметила гостья так, словно оценивала свежесть лежавшей на тарелке янтарной севрюги.
— Все под богом ходим, — вздохнула Ира Мирова.
— Богу вряд ли интересны наши проблемы, — без тени нравоучения возразила Ядвига. — Если бы его волновала человеческая жизнь, он бы ее регламентировал, и мы бы с рождения знали, сколько кому отпущено.
— Но это было бы ужасно! — воскликнул старый артист, знакомый каждому по ролям героических офицеров. — Мы и без того уже дожили до полной компьютеризации! Куда ни плюнь — все запрограммировано!
— А вы предпочитаете, собираясь в дорогу, не знать конечного пункта? — искренне удивилась Ядвига.
— Мой конечный пункт на Ваганьковском. Но я не желаю знать, когда я туда попаду! — с пафосом произнес артист.
Ядвига царственно повернула голову в его сторону. Стальные глаза сузились, благородно очерченный рот едва подернулся снисходительной улыбкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116