— железным голосом заявила Ариадна Васильевна. — И не вздумай мне перечить!
— Раз так — я умываю руки.
— Трусишь? Или сам не веришь в то, что наговорил?
— Верю. Поэтому сделаю все, чтобы довести дело до суда, — жестко ответил Смеян. — А вы будете молчать, пока вас не вызовут на официальный допрос.
— Не дождешься!
Зная непреклонный характер старухи, ее вспыльчивость и бесцеремонность, полковник понимал, что может нажить в ней скорее врага, чем союзника. Будь он на сто процентов уверен в своих выводах, ни за что бы не посвятил в них Ариадну Васильевну. В стройной цепочке логических построений не хватало самого элементарного — улик и вещественных доказательств. В расследовании заказных убийств как раз они — то становились самым уязвимым местом обвинения. Оставалось только одно — путем утечки информации заставить организаторов этого преступления занервничать и начать перегруппировывать силы для защиты. Поэтому старуха была тем самым рупором, которым следовало действовать осторожно, но решительно. Сложность заключалась в том, что она почти не поддавалась психологической обработке. На нее невозможно было надавить, трудно было уговорить, а уж что — либо запретить и подавно. Единственное, на что она попадалась, так это на провокации. Игра с ней напоминала китайскую забаву — дерганье тигра за хвост. Но иного выбора не было.
— Вы своими действиями спугнете всю компанию, — настойчиво продолжал увещевать он.
— С каких это пор ты стал считать меня глупее себя? Дай мне ухватить за космы Киру, и эта тварь расскажет все как на духу. Не говорю уже о Фрунтовой. А других признаний мне и не нужно.
— С Кирой делайте, что хотите, она ваша родственница, — небрежно согласился Смеян, — а Нелли Стасиевна уже давно работает на сторону. С ней у вас не получится. Доверьте ее мне.
Как он и ожидал, Ариадна Васильевна попалась на провокацию. Немного подумав, тряхнула фиолетовыми волосами и согласилась.
— Хорошо, пусть будет по — твоему. Шум поднимать не время. За Кирой следи сам, а Фрунтовой займусь я. О, она почувствует, что значит предать меня. Любая иезуитская пытка покажется ей детской забавой. Но ежели она окажется невиновной, гляди у меня…
— Не окажется, — спокойно заверил Смеян.
— Посмотрим, какой ты Пинкертон.
— Давно пора понять, уважаемая Ариадна Васильевна, что вас окружают враги, — напоследок заметил полковник.
— Да, — согласилась она, — и мне очень бы не хотелось узнать, что вы в их числе.
— Я друг Артема. Этим сказано все.
— А я его мать и наследница! Почему мне никто не доложил о старом завещании? Его нужно немедленно уничтожить!
— Оно лежит в сейфе адвокатской конторы «Маркович и сыновья» в Амстердаме.
— Ну и что? У тебя нет денег туда слетать?!
— Его может получить только Кира.
— Какая разница? Бери ее за волосы и отправляйтесь немедленно. Пока она при мне не порвет эту бумажку, доверия к тебе не будет.
Как бы нагло и бесцеремонно ни звучали требования старухи, в них была определенная логика. Сушествование второго завещания ставило под угрозу ее жизнь. А смерть старухи не входила в ближайшие планы Смеяна.
— Я постараюсь выполнить ваше поручение лишь при условии наших договоренностей.
— Кроме Фрунтовой, ни с кем. Но не затягивай, иначе сама продолжу расследование.
Смеян выбил пепел из трубки в кадку с пальмой и, не прощаясь, вышел.
Глава 30
После посещения Смеяном клиники в деловых кругах столицы прошел слух, что старуха внезапно почувствовала себя плохо и находится чуть ли не в реанимации. Главный врач Чиланзаров категорически отказывался сообщать какие — либо сведения о состоянии ее здоровья. Кира всячески уклонялась от расспросов, перестала бывать в клинике, старалась держаться в стороне от пересудов.
Из — за ухудшения самочувствия Ариадны Васильевны завис вопрос о дальнейшей судьбе Петелина. Работа «Крон — банка» оказалась парализованной, поскольку никто не мог взять на себя смелость диктовать его финансовую стратегию. Все с волнением ожидали развязки ситуации. Алексей Суров несколько раз пытался встретиться с Фрунтовой и Хапсаевым, но они под разными предлогами противились продолжению контактов. Зато с большей долей откровенности повел себя начальник кредитного отдела Эдуард Семенович Усиков. Он передал через Клима Молодече, что готов к дальнейшим переговорам. На этом фоне началось расследование убийства Геннадия Волохова. Его смерть казалась настолько закономерной, что не подвергалась обсуждению.
«Это должно было рано или поздно случиться» — таково было общее мнение.
Смеян начал тотальную слежку за Кирой. Он не сомневался, что резкое ухудшение здоровья старухи — дело рук бывшей невестки и ее сообщников. Его усилия не пропали даром. Служба безопасности банка сумела записать короткий телефонный разговор между Усиковым и Климом Молодече, из которого стало известно о планирующейся встрече с Кирой.
Осторожный Суров отказался снова встречаться в «Кабанчике» и совершенно неожиданно предложил прогулку в Измайловском парке. Кира согласилась приехать туда только для того, чтобы при свидетелях заявить бывшему мужу, что она отказывается от наследства в пользу Ариадны Васильевны. Этим, как она надеялась, будет положен конец омерзительной истории.
По предварительной договоренности, все четверо приехали на метро и встретились на платформе станции «Измайловская». Со стороны они казались иностранцами, впервые отъехавшими от привычного центра. Руководство взял на себя Клим.
— Нам направо. Там хорошая дорожка.
— Вот что значит заниматься связями с общественностью, — подзадорил его Усиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116