— Не обманывайте. Мысли о смерти преследуют вас постоянно. Вы наливаетесь, боясь не дожить до рассвета, а просыпаясь, страшитесь умереть от пьянства. Но можете не бояться. Вы погибнете в перестрелке… не дожив трех дней до юбилея. И похоронят вас не на Ваганьковском, а на Митинском кладбище…
— Какого числа?! — растерянно озираясь по сторонам в поисках поддержки, сдавленным голосом спросил артист.
— Вы еще не определили день вашего юбилея?
— И не определяй! — разволновавшись от услышанного, посоветовала артисту Ира Мирова.
Старый актер молча выпил. Насупился, тяжело встал и, бросив напоследок: «Херня это все», — ушел не попрощавшись.
Спустя два месяца Москву потрясло известие о нелепой гибели этого самого артиста. Он действительно погиб в результате перестрелки. Ночью под окнами его дома, выходившими на Ленинградский проспект, остановилось несколько иномарок. Выскочившие из них люди стали громко кричать. Измученный бессонницей артист встал с постели и подошел к окну. В этот момент разборка внизу приобрела критический характер. Братва схватилась за оружие. Прозвучали пистолетные выстрелы, после чего из салона машины ударила пулеметная очередь. Должно быть, стрелявший не рассчитал и взял выше. Несколько пуль, вдребезги разбив стекла, снесли артисту часть головы. Умер он мгновенно… за три дня до официального чествования в связи с юбилеем.
Для всех, кто был в гостях у Сергея Грача в тот вечер, когда Ядвига Ясная напророчила эту страшную смерть, она сразу стала великой прорицательницей. Слух об этом долго обсуждался в киношной тусовке, ежедневно пополняя ряды восторженных поклонников. Каждый, замирая от страха, надеялся узнать свою судьбу. Но Ядвига Ясная категорически заявила, что никого принимать не собирается. Тогда-то Кира с ней и подружилась, став заодно негласным пресс-секретарем новой подруги. Конечно, на обычную дружбу это мало походило. С Ядвигой нельзя было дружить, ей можно было только служить. Но служить в силу своей независимости Кира не умела, поэтому отношения между ними напоминали осторожные контакты двух представительниц разных миров, случайно оказавшихся на необитаемом острове.
— Кира, — грудным голосом спрашивала Ядвига, сидя в кресле под белым шатром, раскинутым на зеленой лужайке дачи, снимаемой для нее в Валентиновке Альбертом Бариновым, — вы знакомы с господином Перфиловым?
— Славой?
— Мстиславом.
— Да, одно время мы виделись часто. Я работала с ним… переводчиком. В Кельне проводилась выставка его картин… а что?
— Надеюсь, чувства остыли?
Сердце у Киры сжалось. Она была уверена, что никто в Москве не знал о ее коротком бурном романе с известным художником. И вдруг такой вопрос.
— Я не понимаю, — сигарета задрожала в ее пальцах. Когда Кира нервничала, ее прежде всего выдавали руки, которые начинали ходить ходуном.
— Кира в античной мифологии — лесистая гора. В ней находилась пещера, где родился Зевс. Самое загадочное место на свете. Миллионами незримых энергетических нитей ты связана с этой географической точкой. Поэтому у тебя глаза античной богини. Я видела в Дельфах разукрашенные греческие статуи, твоя фигура точь-в-точь повторяет их линии. Особенно грудь, — Ядвига смотрела на нее своим немигающим взглядом, как будто вписывала ее образ в мифологический ландшафт.
— А при чем тут Перфилов? — не выдержала напряжения Кира.
— А… — тонкая рука небрежно взлетела над головой. — Не стоил он того!
Такая оценка Мстислава Перфилова озадачила Киру. Ее тайный любовник считался одним из самых ярких людей России. Кроме того, что он был автором многих известных картин и даже триптиха, изображавшего современный апокалипсис, Перфилов являлся народным трибуном, активно занимающимся политикой.
— У нас с ним дружеские отношения, — безнадежно соврала Кира.
— И этого много. Нельзя впускать в душу черные силы. Уходя, они навсегда оставляют свинцовый осадок… От этого ты сутулишься. И это уже навсегда.
Кира была не готова к подобному разговору, поэтому растерялась. Ядвига затронула самую запретную историю ее жизни. Мстислав незримо постоянно присутствовал в ее сознании и в ней самой. Будучи недоступной, ироничной и привередливой, Кира считала роман с Перфиловым самым счастливым подарком судьбы. Но частенько впадала в депрессию, ощущая вдруг какую-то тяжесть, наваливавшуюся на психику. Ее угнетало чувство униженности и подавленности. И почему-то именно в эти минуты в сознании возникали картины того самого тайного романа, случившегося в Кельне.
— Мне страшно, — призналась Кира, боясь посмотреть в немигавшие глаза подруги.
— Этот страх разрушает тебя. А все потому, что слишком глубоко проник господин Перфилов в твою душу. То, что ты принимала за любовь, было грубым мужским самоутверждением. Я недавно встречалась с ним и пожалела тебя. От него шел запах разлагающегося таланта. Скоро ты будешь носить в себе кусок мертвечины…
— Не смей! — воскликнула Кира. Зажала рот рукой, бессильно опустилась на газон.
Ядвига и глазом не повела. Чужие эмоции ее абсолютно не трогали. Создавалось впечатление, что она смотрела на мир через пуленепробиваемое стекло. С холодным эстетическим интересом. Так мы разглядываем подводный мир, отгороженный от нас прозрачной стенкой аквариума.
— Учти, этот кусочек погубит тебя, — как ни в чем не бывало продолжила она. — Большинство людей умирают оттого, что в них кто-то уже умер. Мы все разрушаем друг друга.
— Что же мне делать? — немного успокоившись, спросила Кира.
— Влюбиться. Это единственное противоядие.
— Но у меня есть Артем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116