– Уборка, мистер О'Брайен, – повторила она.
Сквозь опущенные шторы, старые и ветхие, в комнату проникало достаточно света, поэтому включать электричество не было необходимости.
Горничная вошла в номер с чистой простыней и полотенцем и опять позвала постояльца – на тот случай, если он в ванной. У нее перехватило дыхание, когда она увидела торчащие из-под кровати ноги. Опять он напился и упал на пол, подумала женщина и тут впервые обратила внимание на тихое жужжание – как будто тикал будильник, у которого кончался завод. Горничная прошла дальше и с опаской заглянула за кровать.
– Мистер О'Брайен, – произнесла она в очередной раз уже дрожащим голосом.
Тут горничная с ужасом обнаружила, что ног четыре. Белые и волосатые, они были попарно связаны у щиколоток. В испуге прикрыв рот рукой и не обращая внимания на упавшие при этом на пол полотенце и простыню, женщина, ловя ртом воздух, ринулась из номера.
Дневной дежурный, которому она с трудом рассказала об увиденном, достал из-под стола бейсбольную биту и пошел вместе с горничной в номер. Держа биту обеими руками, он вошел, включил свет и еще раз позвал постояльца по имени. Дежурный уже давно служил в гостиницах и привык к тому, что гости зачастую занимаются в своих номерах странными делами: связывают друг друга, принимают наркотики – словом, выделывают то, что никогда не стали бы делать в своем собственном доме. Однажды он нашел в номере завернутую в полиэтилен и привязанную к кровати за ноги и за руки женщину, любовник которой в это время валялся без сознания в ванной с сердечным приступом. Словом, удивить дежурного было не так-то просто. Он подошел к изголовью кровати. Жужжание стало отчетливее. Концом биты дежурный слегка ткнул в одну из ног. Никакой реакции не последовало. Тогда он отступил к окну и, заглянув под кровать, увидел тела двух обнаженных мужчин с кляпами во рту. По полу растекались лужи крови. В груди и голове мужчин дежурный заметил несколько отверстий от пуль. Над ранами кружились мухи, иногда садясь на еще не свернувшуюся кровь.
* * *
После собрания «Анонимных алкоголиков» Говард заехал домой упаковать вещи. Если снайперы действительно базируются на Восточном побережье, он не скоро вернется в Феникс. Лиза была на кухне и резала большим ножом какие-то овощи, время от времени заглядывая в кулинарную книгу.
– Ты приехал домой на ленч? – спросила она.
– Если бы! – отозвался Говард.
Он объяснил жене, что летит в Нью-Йорк и в ближайшее время будет сотрудничать с отделением по борьбе с терроризмом.
– О Господи, – вздохнула она, – а как же сегодняшний обед?
– Мне очень жаль, Лиза, но тебе придется пойти без меня.
– Коул, ведь это было запланировано несколько недель назад!
Она бросила нож на разделочную доску и встала перед мужем, уперев, руки в бедра и сверкая глазами.
– Ты должен был объяснить своему начальству, что не можешь ехать!
Говард засмеялся, удивляясь ее наивности. Только дочь Теодора Клейтона могла думать, что подобный тон уместен в разговоре с начальством в ФБР. Его реакция рассердила Лизу еще больше.
– Ты можешь полететь завтра, – предложила она. – Несколько часов ничего не решают.
– Нет, дорогая, это очень важное дело, и несколько часов могут решить все. Это то дело, в котором твой отец так помог мне.
Говард знал, что упоминание об отце наверняка смягчит ее гнев.
Лиза сердито дернула головой и, сорвав с себя фартук, бросила его рядом с ножом.
– Коул, я просто не представляю, почему мирюсь со всем этим! – крикнула она.
– Но ведь это моя работа, – неуклюже попытался он оправдаться.
– Но не единственно возможная! – возразила жена. – Ты мог бы поступить на то место, которое тебе постоянно предлагает папа. Начальник службы безопасности в фирме «Клейтон электроникс» – это прекрасное продвижение по службе. И получал бы ты там гораздо больше, чем получаешь в Бюро. К тому же тебе не пришлось бы мчаться на другой конец страны, получив на сборы минуту.
Говард поднял руки сдаваясь. Подобные споры они вели много раз, и ему никогда не удавалось одержать в них верх.
– Да и дети могли бы почаще видеть собственного отца, – продолжала наступать Лиза.
– Мне надо укладываться, – скороговоркой произнес Говард.
Это означало позорное отступление. Лиза поднялась по лестнице вслед за ним и, стоя у него за спиной, наблюдала, как он вынимает из гардероба чистые рубашки и кладет их в дорожную сумку.
– Надолго едешь? – спросила она, скрестив руки на груди.
– Не имею представления, – бросил он через плечо.
У него было странное чувство, что если он взглянет ей прямо в глаза, то тут же превратится в камень.
– Я не понимаю, чего ты достиг, продавая свою душу ФБР, – со злобой произнесла Лиза.
– Лучше бы дьяволу... – пробормотал Говард.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила она, повышая голос.
В нем стали слышны обвиняющие нотки.
– Ты хочешь сказать, что папа – это дьявол? Ты это хочешь сказать, да?
Говард застегнул «молнию» на сумке.
– Я просто неудачно выразился, Лиза, вот и все. Я хотел сказать, что работа в ФБР стала делом моей жизни. Я делаю ее хорошо и не хочу быть комнатной собачкой у великого Теодора Клейтона. Я не дам ему купить меня!
– Купить тебя? – взвизгнула она. – А кто заплатил за этот дом? За машину? Ты думаешь, мы смогли бы жить так, как живем сейчас, если бы не деньги моего отца? Если бы не он, ты до сих пор гнил бы в отделе разведки. Ты всем обязан моему отцу, а не своему любимому Бюро. Иногда мне кажется, ты об этом забываешь.
При этих словах жены Говард почувствовал, что все внутри него похолодело, и уставился на нее, не веря своим ушам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166