– Это верно. Но пока вы не можете точно сказать, когда и где они собираются ее провести. А из того, что мне рассказал Джейк, я понял, вы даже не уверены, будто цель покушения – именно президент. Ведь я прав?
Говард нехотя согласился. Санджер понял его чувства и наклонился к нему.
– Только сумасшедший может считать, что президента есть смысл убить, – сказал он. – Что изменится? Вице-президент станет проводить политику, ни на йоту не отступающую от политики своего предшественника. Это вам не убийство Кеннеди.
– Ну а сумасшедший не смог бы спланировать такую сложную операцию... Вы это хотите сказать?
– Совершенно верно. Все попытки покушения, с которыми мы имели дело за последние годы, предпринимали маньяки-одиночки. Они были или просто психопатами, или искали славы Герострата. Ни разу мы не сталкивались с попыткой организованного покушения, не было никаких заговоров. Для моего скептицизма есть основания. Кто хотел бы убить президента? Русские с недавних пор наши союзники. Даже Кастро собирается выйти из своей цитадели. Ирак, Иран – наши давние враги – горят желанием опять начать торговлю с нами. Я охотно верю, что планируется грандиозное покушение, но ни на минуту не могу предположить, что его цель – президент.
Санджер поднял руку, предвидя возможные возражения Говарда.
– Однако это не означает, что я не окажу вам всяческую помощь. Было бы глупо поступить иначе. Но пока вы не представите мне более убедительных доказательств, я не отменю ни одно из появлений президента в общественных местах.
– Я вас понял, – сказал Говард.
Он знал, что начальник Секретной службы прав. Сеять ложную панику – последнее дело, коли тебе дорога твоя карьера.
– А вот если какая-нибудь из ваших компьютерных моделей совпадет с президентским маршрутом... Что ж, тогда совсем другое дело. Послушайте! Сегодня вечером я уже буду в Вашингтоне. Позвоните мне в офис завтра утром, и мы договоримся, где будут работать Ким и ваши программисты. Чем раньше мы начнем, тем лучше.
Санджер поднялся и протянул Говарду руку. Мужчины обменялись рукопожатием.
– Вы курите? – неожиданно спросил Санджер.
Хотя Говард ответил отрицательно, Санджер передал ему две пачки сигарет и коробку спичек – все с большой президентской печатью.
– Все равно возьмите вот это, – сказал он, – сувениры с самолета номер один.
Как только Говард сошел с трапа на летное поле, ему навстречу двинулись мужчины в черных костюмах. Они шли от терминала, поглядывая на часы и шепча что-то в переговорные устройства. Взревели огромные моторы лайнера, и когда Говард садился в свою машину, самолет уже плавно катился по взлетно-посадочной полосе.
* * *
В затемненной комнате сидели двое мужчин и наблюдали за происходящим на телевизионном мониторе. Изображение было черно-белым, хотя запись делалась на цветной пленке. На столе рядом с видеомагнитофоном стояли два больших катушечных магнитофона. Лента с легким свистом проходила по магнитным головкам. Один из присутствующих – высокий худой мужчина с рыжеватыми волосами и бледно-желтым лицом – полулежал в шезлонге, держа на коленях пару наушников. Другой – полноватый, с зачесанными назад темными волосами – стоял у окна с опущенными венецианскими шторами и наблюдал за происходящим на улице сквозь длинный объектив видеокамеры.
Все совершалось автоматически. Мужчинам нужно было только через каждые восемь часов менять видеопленку, а через каждые полтора часа – аудиопленку. Большую часть времени в комнате находился один из них, однако сейчас – около трех часов пополудни – они менялись сменами, и Дон Клутези – тот, что стоял у окна, – решил задержаться ненадолго и поболтать с Фрэнком Салливаном.
Видеокамера была настроена на бар, расположенный на противоположной стороне улицы. Квартира, откуда велась съемка, находилась в многоэтажном доме, где агенты жили уже в течение трех месяцев. Недавно они добавили к своему оборудованию еще и электронные подслушивающие устройства. Одно было установлено в комнате, где находились мужчины, а другое вмонтировано в розетку в баре. Оба устройства установили технические сотрудники ФБР. Для этого в один из вечеров накануне выходных они сымитировали аварию электрической сети.
Салливан снял наушники.
– Вот этот новый парень, – сказал он, глядя на монитор.
Клутези скосил глаза на экран. Там виднелся человек, проходивший в это время по тротуару. Его плечи были горестно опущены, руки он засунул глубоко в карманы куртки.
– Его зовут О'Брайен. Дамиен О'Брайен.
– Он что, ирландец? – поинтересовался Клутези.
– Паспорт у него британский, но он родился в Белфасте. Сейчас мы уточняем детали у сотрудников нашего бюро в Лондоне.
– У него зеленая карта?
– Нет, он приехал как турист и прошел досмотр в аэропорту Кеннеди семнадцатого марта. Иммиграционная служба выдала ему визу формы В2 сроком на шесть месяцев. Без права работать.
Клутези прищелкнул языком.
– Его приезда ждали?
– По всей видимости, нет. Он несколько раз приходил в бар как обычный посетитель, а потом Коротышка нанял его в качестве бармена.
– У нас есть что-нибудь на него?
– На имя Дамиена О'Брайена – наверняка нет. И на фотографиях, имеющихся у нас, его нет. Мы попросили Академию прислать для слежки какого-нибудь новичка, а также стекла для снятия отпечатков пальцев, но все это требует времени.
Клутези кивнул.
– Понятно. Но эти ирландцы за версту чуют фэбээровца. Нужен кто-нибудь молодой, совсем новый. Не стоит с этим торопиться.
Он проследил, как мужчина в куртке толкнул дверь и вошел внутрь, а затем обернулся к своему коллеге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166